Но машина репрессий неожиданно дала сбой. Кирилла и Мариюотчего-то не тронули, а потом умер Сталин, и иметь в женах иностранку сталодаже престижно. В мирное время Боярские ушли в науку, оба выбрали токсикологию.Кирилл был более успешен, он раньше защитил докторскую диссертацию, Валерийдовольно долго ходил в кандидатах, но потом вдруг написал несколько блестящихработ, получил премию, диплом доктора наук, а затем облачился в академическуюмантию. И вот странно, судьба словно не хотела, чтобы оба брата были успешны.Едва Валерий пошел в гору, как с небосклона науки пропал Кирилл. Он до самойсвоей смерти так и не сделал больше ни одного открытия и не написал никакихнаучных работ. Досужие языки поговаривали, что у младшего близнеца Боярскогослучился инсульт, только семья тщательно скрывает этот факт от общественности,делая вид, будто Кирилл просто занят невероятно сложными исследованиями. Такэто или нет, Ксюша не знала, потому что она не любила Марию Григорьевну, Любу,дядю и старалась бывать у «младшеньких» как можно реже. Впрочем, двоюроднаясестра и ее мать отвечали девочке «взаимностью». Ксюше было страшно неуютно вих доме, да еще отец постоянно ставил дочери в пример Любу и ее старшую сестру.

– Вот ведь родительская радость, – вздыхал Валерий, – учатсяотлично, на пианино играют. Да и из себя красавицы: стройненькие, как топольки.

Ксюша же, любившая мучное и сладкое, совершенно не походилана молодое деревце, скорей уж на калорийную булочку. Да и в дневнике у неетолпились тройки, поставленные ей исключительно из жалости, потому что таблицуумножения Ксюшенька окончательно выучила лишь к восьмому классу. Не взяли ее ив музыкальную школу.

– Вашей девочке медведь наступил не на ухо, а на всю голову,– заявила преподавательница, которая отбирала будущих пианистов. – Первый разтакую встречаю – ни одной ноты правильно не способна взять.

Сами понимаете, что на фоне двоюродных сестер Ксюшасмотрелась более чем бледно. И каждый поход в гости к дяде Кириллу и тете Машепроходил совершенно одинаково. Сначала родственники хвастались дочерьми, потомс ложной участливостью начинали укорять:

– Ксения, надо постараться, тебе же в институт поступать! Наодних тройках в вуз не въедешь!

Ксюша, глотая слезы, смотрела в тарелку. Самое обидное былото, что ее родные мама и папа моментально становились на сторону дяди Кирилла итети Маши. Однажды Ксюша решила отвертеться от очередного визита и,притворившись больной, легла в кровать. Мама пощупала ее лоб и позвала отца.Валерий сдернул с дочери одеяло и заявил:

– Собирайся, симулянтка.

– Не пойду, – уперлась девочка, – они меня ненавидят, вечноругают.

– Немедленно одевайся, – заорал всегда корректный папа, –Кирилл и Маша тебе добра желают! Это единственные наши родственники! Междупрочим, не грех и к их советам прислушаться. Быстро вставай, только посмей непойти!

Пришлось подчиниться, и вечер прошел как всегда. Но это былов детстве Ксении. Потом она выросла, научилась озарять лицо сладкой улыбкой привиде родственников, поступила все же в институт, и папа с мамой даже началииногда ее хвалить.

Но потом случилось несчастье. Мамочка с папой поехали надачу к дяде Кириллу, откуда ни возьмись, прилетела оса и укусила Соню, женуВалерия. Она скончалась через полчаса от аллергического шока. Вокруг нее былотрое врачей-токсикологов, но что они могли поделать, не имея под рукой никакихлекарств?

Ксюша прорыдала целый год, дивясь на черствость папы. Тот непроронил ни слезинки и с головой углубился в науку. Наверное, он хотел такимобразом забыть о своем горе. Именно в это время он сделал какое-то важноеоткрытие, суть которого Ксюше была недоступна, написал докторскую…

Беда редко приходит одна Не прошло и двенадцати месяцевпосле нелепой смерти Софьи, как ушел в мир иной дядя Кирилл. Самое интересное,что Валерий совершенно спокойно перенес утрату брата. Больше всего еговолновало, как будут жить теперь Мария Григорьевна и ее дочки. Каждый деньВалерий сопровождал вдову домой, работали они в одной лаборатории и виделисьпостоянно. А доставив ее в квартиру, Валерий оставался пить чай, ужинать..Нередко задерживался до утра. Ксюша сидела одна.

Как-то раз она не выдержала и сказала отцу:

– Мне тут очень тоскливо, в пустой квартире, не мог бы тыхоть изредка после работы приезжать домой? Всегда корректный папа затопалногами:

– У Маши и девочек такое горе, они лишились любимого отца, атут ты с глупостями!

Ксюша молча ушла в свою комнату. Папа, кажется, совершеннозабыл о своей умершей жене и о том, что его дочь теперь тоже сирота, которойтребуется сочувствие. Потом Мария Григорьевна потеряла старшую дочь и зятя. Валерийсовершенно забросил Ксюшу, целиком и полностью посвятив себя Марии и Любе. НоКсюшу это теперь не раздражало, наоборот, она стала находить прелесть в том,что в квартире никого нет, потому что тогда они с Игорем могли чувствовать себяполными хозяевами апартаментов. Валерий заскакивал домой только для того, чтобывыхватить из шкафа тщательно выглаженные дочерью рубашки.

Но злой рок продолжал преследовать Боярских, потому что уВалерия случился инсульт. Правда, перенес он его на редкость легко, речь восстановиласьбуквально сразу, сохранилась и ясность мышления, вот только ноги отказали –Валерий оказался в инвалидном кресле и превратил свою дочь в сиделку. Онавозила его на работу и забирала оттуда, у нее на языке частенько вертелсявопрос:

– Что же Люба с тетей Машей не помогут?

Но она не произносила эту фразу вслух, потому что отцунельзя было нервничать.

Ну а потом Люба один раз заскочила навестить дядю истолкнулась с Игорем.

– Она его просто начала преследовать, – жаловалась Ксюша. –Нагло и откровенно. А какой мужчина откажется, если в руки сам собой падаетспелый персик?

Игорь не оказался исключением. Он быстро охладел к Ксюше,начал ухаживать за Любой, а потом сыграли свадьбу.

Уж как Ксюше не хотелось идти на бракосочетание, одному богуизвестно, но больной папа устроил истерику, и пришлось напяливать розовоеплатье.

Гадкая Люба, решив поиздеваться над Ксюшей, позвалаповерженную соперницу в качестве подружки невесты.

Сами знаете, что произошло потом.

– Люба – дрянь, – бубнила Ксюша, – для нее не существуетникаких моральных устоев и принципов. Привыкла действовать нахрапом, добиватьсясвоего, идя по головам, но Игоря она просто обожала. Да уж скорей тогда егоубила Мария Григорьевна.

– Почему? – осторожно поинтересовалась я.