Саллеку повезло, он чудом увернулся от острого колющего удара авлийской саблей. Эльф-послушник распорол его одежду правее шеи и ранил вампира. Боль от посеребренного оружия была жуткой. Моргул подумал, что лишится руки, из раны хлестнула белесая, как молоко с водой, кровь. Он перехватил следующий удар стилетом правой руки и по самую кисть загнал оружие левой под сердце эльфа. Тот посерел, на глазах сжался, как подгоревшая ящерица. Его жизненная сила перешла к вампиру. Тот сбросил жертву с лезвий и осмотрелся. Его собратья добивали последних послушников, но те успели порядочно смешать ему карты. Огнем эльфийских луков, из-за нерасторопности капитана, они повредили энергетическую установку на корме крейсера. Пятеро верных вампиров изувеченными лежали на набережной со следами серебряного оружия.

Сверху, казалось с самого неба, раздавался мерный звук колокола. Вампир посмотрел на башню, возвышающуюся за дворцом. Ему ничего не стоило взлететь и перебить звонарей, но в планах такого не было. Он знал, что скоро тут будет весь город. Много тысяч людей, и разогнать их, кипящих яростью, будет очень сложно. Он посмотрел на площадь. Между дворцом и храмом стало почти что тихо. Отряд нежити с южного мола спешил присоединиться к его отряду, осаждавшему центральный вход. Пара послушников сумрака, обезоруженных его воинами, прыгнули в воду и, перебираясь по перевернутым лодкам и доскам, пытались скрыться.

– Никого не преследуйте, во дворец! – скомандовал Саллек, и летучие мыши, покинув место страшной рубки, полетели к самому входу, туда, где среди обвалившихся колонн, обломков барельефов и массивных мраморных обломков несколько десятков личей и скелетов пытались ворваться в здание.

На борту нойонского судна какой-то лич вскинул жезл и дал два выстрела, попал в спину того послушника, что барахтался на обломках в гавани. Он несколько раз дернулся и затих. Другой нырнул, творя колдовство подводного дыхания. Больше ни одному ученику мага сумрака не удалось отступить назад.

Саллек принял привычное обличье, его вновь поражали действия людей. Казалось, его воины смело ворвались внутрь здания, как тут же были вынуждены ретироваться. Моргул подлетел к самому основанию огромного подъема к входу во дворец, но вот среди обломков и надломленных колонн вновь замелькали серые фигуры. Он не мог поверить, но личи и скелеты бежали от ударов, казалось бы, сломленных защитников.

Саллек рванулся навстречу гвардейцам и гуркхам, за ним верные вампиры. К нежити пробилось уцелевшее подкрепление с северного мола. Саллек первым встретил напор людей, отшвырнул в сторону молодого гуркха, тяжело ранил другого. Его стилеты – эти острые окончания подвижных конечностей, создавали вокруг вампира непроницаемую стальную завесу. Он жалил людей, прорывал узкие места доспехов, наносил удары в лицо и по кистям рук. От каждого его удара человек корчился от боли или иссыхал на месте. Вдруг на пути моргула возник особо ретивый рыцарь с огромным двуручником, которым он рубил скелетов, как старые сырые дрова. Саллек замахнулся, и их мечи встретились. Казалось, стилет должен был прогнуться, но он выдержал. Оба устояли на ногах, а человек ещё и перешел в нападение. Вампир был поражен, ведь он наносил удары нечеловеческой силы. Он снова ударил, оттолкнул противника, но рыцарь не терял оружия. Моргул теснил людей, нежить оживилась. Личи выстроились сзади в цепь и дали дружный залп, потом ещё и ещё. Гуркхи падали, рыцари, прикрывая раны, побежали назад.

Десмос отшатнулся. Прямо к нему, расталкивая своих, рванулся красноглазый вампир с короткой седой шерстью вместо волос. В его ударах была сила, какой не отличались ни скелеты, ни личи. Он крупный колдун, понял Десмос и представил на миг того черного воина, что исчез в храме, хорошо что он ещё не вернулся. Саллек сделал выпад, но лезвия, высекая искры, прошли по мраморной глыбе, рыцарь побежал назад. Увлекая остальных за собой.

– Добейте их! – взревел Саллек, пропуская вперед личей и зомби. Он полагал, что бегство людей – ловушка.

Десмос вбежал в холл первым и посмотрел на Аттала. Его люди стояли наготове со шлемами, полными святой воды. Гвардейцы и гуркхи по приказу командира развернулись и встретили нежить щитами у самого основания лестницы. Дворец вновь наполнился лязгом железа и стонами умирающих, кровь лилась ручьями. Десмос заметил, как в проломе дверей показался тот седовласый вампир. Опершись на обломки, он будто следил за схваткой.

– Лейте! – заорал рыцарь, и люди Аттала начали свое дело, заливая при достойном усилии весь холл.

Вой наполнил здание, личи и скелеты, которые, казалось, не чувствовали ран, от малейших капель святой воды дымились и падали. Людям же это был лишь приятный холодный душ, от которого прибывало сил. Раны карнцев рубцевались и затягивались, они бросались на врага с новыми силами. Скелеты запинались о тела, налетали друг на друга, столпившись у узкого прохода. Саллек, как ворвался, так и вышел назад первым. Никто не загородил ему путь. Один из его вампиров еле выполз следом, весь будто обожженный кислотой. Десмос и его люди в несколько минут порубили всех ворвавшихся в зал солдат нежити.

Люди были рады, неимоверно счастливы! Прыгали на месте, незнакомые между собой братались среди холмиков из мертвых тел. Кто-то спешил помочь раненым, кто-то оплакивал погибших друзей. Безумно вспотевший, еле стоящий на ногах глава гвардии, подбежал к Атталу.

– Сколько осталось?

– Четверть, не больше!

– Больше они так, – рыцарь махнул рукой – не полезут! Ведь не знают, что у нас одна такая бочка.

Миридий подмигнул молодому гуркху. Кругом кричали: «Победа!», рвались наружу, откуда доносились звуки набатных колоколов.

Но первые смельчаки, высунувшиеся из здания, рассказали, что весь вход простреливается личами, закрепившимися на центральном подъеме, между руин и обломков.

– Весь фасад держат твари! – сказал здоровенный гвардеец, расстегивая мокрые тяжелые латы.

Саллек сбежал вниз по ступеням и обернулся. Взгляд моргула был полон бессильной ненависти. С ним оставались лишь пара вампиров и около двадцати личей.

– Держите вход, – крикнул на них моргул, – не все крепости берутся в лоб!

Он в прыжке принял облик летучей мыши, устремился вверх, к разбитым окнам второго этажа, с той стороны, что выходила на улицу и храм сумрака.

В самом храме в тот момент шла дуэль. В коридоре под фасадом второго яруса Малькольм и Нагаш в клубах дыма, обломков и горящих астральных аур пытались найти слабое место друг друга. Вот прямо за очередным выпадом, когда могильный клинок лишь вспорол воздух, из тела Нагаша вышагнула ещё одна фигура, потом другая. Фантомы – понял Малькольм. Он осмотрел астрал, но там была видна лишь общая оболочка брони вокруг нойона, иллюзии не покидали его.

В нелегком положении оказался маг сумрака. На него шли уже трое нойонов. Он пытался глазами вычислить того, кто подлинный, в этом мельтешении клинков, но все было бесполезно. Сумеречный пропустил три удара, его кираса была прожжена во многих местах, был ранен в ногу, но все ещё держался, творя заклятие против таких жутких чар. Каждый удар его гладиуса встречали все три могильных клинка, казалось, ещё миг и он падет жертвой этого несложного, но действенного магического трюка.