Нагаш отлетел назад через ползала и врезался в стол с возвышавшейся грудой посуды. Та с грохотом рассыпалась по всему полу. На ходу, с хрустом давя тарелки, Малькольм подлетел к нойону так близко, как только мог. Нагаш чуть отклонил голову, и гладиус не отсек её с плеч, а лишь срубил один из амальгановых рогов, залив шлем расплавленными ошметками. Маг замахнулся вновь, но второй попытки Нагаш ему не дал. Руки нойона беспрестанно извергали белые цепные молнии, они уперлись в грудь Малькольму, и сумеречного, в дымящейся от натуги кирасе, отбросило к ведущей на второй этаж лестнице. Нагаш вскочил и, гремя по усыпанному черепками полу, метнулся к противнику. Их мечи вновь сошлись, провернулись, прожигая пол, и снова сошлись.

– Ты хороший воин, но ты не мудр, – услышал в астрале далекий, треснувший голос Малькольм. В тот миг он вспомнил голос своего отца. Нет, это не отец из мира ушедших душ. Это он, воин великой тьмы, это он обращался ко мне, понял чародей.

– Хочешь говорить – давай! – крикнул в астрал Малькольм, отводя очередной о выпад, снесший часть красивых резных перил лестницы.

– Предыдущий маг сумрака, с которым я дрался, был недостоин моего внимания!

Они вновь обменялись выпадами, нойон теснил Малькольма вверх по лестнице, тот уже не мог найти бреши в его обороне.

– Достоин ли ты того, чтобы говорить? – раздался голос, полный подавленной ярости.

Малькольм подумал, что только сейчас понял технику его боя, которую не опознал за годы работы послом в Агону, когда не раз в тренировочных боях сходился с Нагашем. Нойон собирал ярость к врагу в какие-то сгустки, которые потом волной обрушивал на противника. Как будто это была черная сила его эмоций, помноженная на возникавший у жертвы страх. Что же, моего страха ты не дождешься! Отступая под градом ударов, маг вспомнил о Нджай Ярмине, и его сердце сжалось.

Принцесса в компании одной из нянек и стражи сидела на лавке красного дерева в подвале Императорского дворца и, прикрыв рот ладошкой, смотрела в пол. Она не понимала, что происходит. Её вечно надоедавшие тетки-смотрительницы были взашей изгнаны стражей. Затем появился лорд-регент и просил идти в подвал, указав, что дворец атакуют мятежники. Какие мятежники и откуда им взяться в центре города, юная принцесса понять не могла. Когда её вели сюда, девочка слышала вокруг самые разные кривотолки – и во всех звучало слово «нежить».

– А что такое нежить? – спросила принцесса у няньки. Та заохала, запричитала и сказала, что объяснит в другой раз.

По витой лестнице кто-то шел. Слышались шаги десятка людей, и вскоре в сопровождения телохранителей показался Куруш.

– Открывайте! – велел регент страже, даже не взглянув на принцессу.

Солдаты навалились на часть барельефа с бившим из стены фонтанчиком, но ничего не произошло.

– Там засов! Сейчас, где-то тут, да! – Куруш оперся на закрепленный в стене щит и вдавил его внутрь. В глубине что-то звякнуло, ухнуло, будто по камням скатили тяжелую наковальню. Стража вновь навалилась на указанный Курушем участок, подле питьевого фонтана, и тот резко, а потом все плавнее ушел вовнутрь, оказавшись дверью, декоративно обложенной старым, зеленоватым от времени камнем.

– Ваше высочество, – склонился над Нджай Ярминой регент, – мы должны покинуть дворец, оставаться тут больше небезопасно!

– Лорд-регент, – задрав нос, спросила девочка, – объясните, кто напал на дворец! Все говорят о какой-то нежити!

– Там темно, сэр! Свет не проходит! Видно, колодцы давно забились, тут лет десять никто не ходил! – наперебой кричали солдаты.

– Возьмите факелы! – бросил Куруш, указав на вязанку, принесенную своими телохранителями, потом вновь обернулся к принцессе и присел на корточки.

– Злые люди, милая! На дворец напали злые люди, – он погладил её по волосам, – выше нос, принцесса, с тобой народ, что так любит тебя и память твоего отца.

– Скажи Сатибарзану, чтобы он отрубил голову их главарю, – сказала Нджай Ярмина и, вскочив на ноги, побежала ко входу в подземный коридор.

– Обязательно скажу, о мудрейшая из правительниц! – Куруш держал себя в руках. Страх от этих людей не должен был передаться девочке. Ни у кого не должно возникнуть мысли, что он прячется за спиной ребенка.

Стражники зажгли факелы, и отблеск пламени озарил подземелье. Принцесса, стоявшая ближе всех к входу, вдруг громко вскрикнула:

– Там тень!

– Что ты видела? – сурово спросил телохранитель регента. Он взял другой факел и вошел внутрь. Кругом стоял запах плесени, было влажно и сыро. Вода откуда-то просачивалась в туннель.

– Что ты видела? – спросила подбежавшая няня.

– Там была тень, похожая на человека, а потом метнулась туда! – девочка указала в конец туннеля, куда не проникал свет.

– Тебе показалось, милая. Дверь не открывали лет десять! Там никого нет, нет призраков!

Вдруг рядом истошно завопила нянька принцессы:

– Крыса-а, а-аа! Крыса!

Через туннель прокатился коричневый комочек. Стражник бросился внутрь и несколько раз пытался задавить сапогом что-то юркое. Раздался писк.

– Действительно крыса, но теперь дохлая! – отбросил неподвижную тушку воин.

Куруш, казалось, не замечал этой заварушки. Он хлопал себя по карманам и прощупывал каждый дюйм одежды, потом содрал кожаный жилет и с грязной руганью отбросил в сторону.

– Как можно при её светлости! – начала няня, но регент так посмотрел на неё, что женщина замолчала и, взяв принцессу за плечи, первой шагнула вглубь туннеля.

– Ваше высочество, – все-таки взял себя в руки регент, – я забыл одну очень важную вещь. Обронил где-то по дороге. Вы бегите, туннель выходит в лес, на холм к маяку, бывшему маяку, – проглотил он вставший в горле ком.

– Я возьму крис… то есть эту вещь и скоро догоню вас! Идите скорее!

Нджай Ярмина приказала стражнику освещать путь и смело пошла в мрачное подземелье.

– Сопроводите её, – приказал двум телохранителям регент, – остальные за мной, наверх!

Проклятие, под стук кованых сапог гвардейцев регент шел обратно по лестнице, ведшей на второй этаж, где он недавно говорил с Десмосом. Как он мог выпасть?! Я же хорошо вроде его засунул. Может, наемник? Но нет, тот не мог стащить. Не посмел бы. Карнцы поднимались по лестнице в пятидесяти ярдах от главного входа. Вдруг коридор наполнился доносящимися с главного входа радостными криками.

– Победа, победа! Они бегут!

Регенту показалось, что, может, и не придется возвращаться в этот темный туннель? Может, нойонские силы разбиты?

– Иди, узнай, что происходит! – послал он к парадному входу одного из телохранителей, а сам сбавил темп. У Куруша ломило в спине, появилась одышка. Тяжело быть старым. Он кашлянул и сплюнул на роскошный ковер ручной работы.