— Душевно благодарю, но я не пью вин с Бетельгейзе. Мой желудок слишком чувствителен к терпким винам. Подожду внутри шаттла.

— Ну, как вам будет угодно. Как говорится, попутного звездного ветра.

Я направился на стартовую площадку. «Метеор» оказался сигарообразным кораблем с широкими треугольными крыльями. Предъявив охранникам полетную накладную, карту клиента и чек об оплаченной услуге, я взошел на борт шаттла. Добрался до кресел и облегченно плюхнулся в одно из них, с нетерпением ожидая взлета.

— Что-нибудь выпьете? — спросил румяный бортинженер. — Формируется грозовой фронт. На днях, например, клиент наотрез отказался от полета без выпивки…

— Нет, спасибо, я не из пугливых, а вот от ужина не откажусь.

— Будет сделано.

Пока проводилась предполетная подготовка, я успел умять яичницу с восхитительным хрустящим беконом и целую тарелку овощного салата, запив всю эту красоту фруктовым соком. Ужин мне принесла миловидная стюардесса, которая отчаянно старалась не выглядеть сонной, но не могла сдержаться и сладко зевала. Почувствовав приятную сытость в теле, я чуть было не задремал, но, вспомнив, что этого делать пока не стоит, вернул кресло в вертикальное положение. Лениво поглядел в иллюминатор — по площадке в лучах прожекторов сновали рабочие.

Сквозь полуоткрытую дверь пилотской кабины можно было видеть россыпь цветных огней на пульте. Один из пилотов, нахмурившись, вышел оттуда. Его мысли излучали тревогу.

— Какие-нибудь проблемы?

— Ничего страшного. Распределительный пульт слегка барахлит. Но причин для беспокойства нет.

— Вам нужна помощь?

— Вы же клиент! Сейчас я сам все исправлю. Минутное дело.

Знакомое чувство тревоги подняло меня с кресла и направило вслед за пилотом.

Главный распределительный пульт находился под грузовым отсеком. Там я и обнаружил пилота с окровавленной головой. Он тихо постанывал на полу.

Передо мной в полутьме отсека появился человек в плотно обтягивающем пятнистом скафандре «Альфы». Яйцеобразный шлем тревожно блестел в свете аварийной лампы. От всего его образа веяло холодом смерти. Я прекрасно знал, кто это и что ему нужно. Он по-прежнему служил Амонду, поклявшись до утра заполучить мою голову. Да, передо мной был Палм — убийца Баха. Он же командир «Альфы» на Калипсо, а также кровавый мясник, убивающий без всяких раздумий.

Застигнутый с поличным, он вытащил из потертых ножен два изогнутых клинка и стремительно сделал выпад. Выхватив свой нож, я в последний миг блокировал его финт, жалея, что не прихватил с собой автомат. Палм, вращая ножами, словно циркулярными пилами, делал ложные выпады, стараясь сбить меня с толку, пока я не взял его руку в захват и не ударил пальцами по открытому горлу. Если бы его кожа оказалась менее плотной, как у человека, то, скорее всего, я бы выдрал ему кадык.

— У тебя есть шанс уцелеть, — заявил он. — Брось оружие, и я тебя пощажу…

— Так же, как ты пощадил Баха, Стэна и остальных?

В помещении, высекая мелкие искры, снова столкнулись ножи. Он зацепил меня по щеке. Покосившись на клинки Палма, я с облегчением заметил, что это не ножи SOG, а обычные железки с энергетической режущей кромкой.

— Они были ничем и никем. Я должен служить своему хозяину! — безжизненно ответил Палм, постепенно становясь прозрачным, словно стекло.

Такой камуфляж идеально скрывал его в полутемном отсеке. Лишь по тихому жужжанию магнитных полей невидимости можно было определить его месторасположение. Дело плохо. Поединок с ним это все равно, что биться в темной комнате с завязанными глазами. Пробудив в себе ненависть, скопившуюся за последнее время, я направил ментальную энергию на еще видимый силуэт, не заботясь о том, что меня могут обнаружить адепты Улья. Сотни мелких молний окутали его скафандр, выдавая его с головой. Палм, глухо застонав, схватился искрящимися перчатками за шлем. Потом, издав шипение, больше подошедшее бы змее, а не человеку, кинулся в решительную атаку. Несколько раз промахнувшись мимо моего горла, он с глухим рыком ударил ногой, целясь в живот, но попал в бедро. Было малоприятно, но кость не, пострадала. За это я по полной программе обработал его ребра и с хрустом заломил руку за спину.

— Неприятно, правда? — зло прохрипел я, блокируя левой рукой его правое запястье, а правой скрещивая свой нож с его ножом. — Это тебе за Стэна, Баха и остальных… — И приложил его несколько раз шлемом о стену.

Он, развернувшись, боднул меня в лицо и прыгнул на выставленный нож. Навалившись на острие грудью, он позволил ему пронзить кожу и плоть. Я ощутил, как нож глубоко погрузился в его тело, как в мороженый пластилин. Нажав скрытую кнопку на рукояти, я выдвинул из лезвия шипы. Отпрыгнув от меня, он не стал вытаскивать клинок, поскольку знал, что ножи SOG так просто из раны не вынуть. Он добился того, чего хотел — лишил меня оружия, и стал наносить колющие и режущие удары, пропуская мои выпады, которые покалечили бы любого человека. Только не Палма. В нем не ощущалось совершенно ничего нормального. Он не замечал ни выпадов, от которых должны были сломаться кости, ни силовых тычков в жизненные центры. Тогда, оторвав от стены два толстых электрических кабеля, я тлеющими в полутьме концами стеганул его по голове, сбив шлем. Судорога пробежала по его телу. Он упал на колени. Его лицо было обожжено, перчатки словно оплыли на пол. Пока он не пришел в себя, я выбил ногой оружие из его рук и вновь ткнул проводами, на этот раз целя в лицо. Палм громко заверещал, его голос перешел в вибрирующий вопль. Я даже засомневался, был ли он вообще человеком. Такие звуки человеческое горло не смогло бы издать при всем желании. Мощный удар его стопы отбросил меня далеко назад, и я выпустил из рук искрящийся кабель. Тот, разбрызгивая искры, отлетел к дальней стене. Сигнал тревоги прокатился по кораблю. Обугленный Палм в последнем усилии прыгнул, навалившись на меня сверху. Вцепившись в его руку, я с огромным трудом отвел в сторону острие второго ножа, предназначенного моему горлу. Подтянув колено к груди, рывком перекинул его тлеющее тело через голову. Со стоном приземлившись на спину, он упрямо пытался вскочить, но его ноги отказывались слушаться. По колени они превратились в однородную спекшуюся массу, от которой поднимался отвратительный запах и отваливались тлеющие куски, похожие на шлак.

Держась рукой за переборку, я устало поднялся на ноги, не сводя яростного взгляда с Палма. Тот будто чуял, где я стою, даже лишившись зрения. Скребя по полу обугленными костяками пальцев, он, словно робот, полз ко мне. Взявшись обеими руками за рукоять своего ножа, я рывком выдернул оружие из его груди. Из разреза не выступило ни капли крови.

— Получай…

Ударом кулака я опрокинул Палма на спину, а его руки прижал к полу ногами. Уселся на него и стал яростно отделять его голову от тела, перепиливая незащищенную шею. Палм молча дергался, пытаясь скинуть меня, но все тщетно. Его горелая плоть с трудом поддавалась. Металл ножа вгрызался в нее, пока не перепилил позвоночник…