Но у аристократов, возможно, иные мысли на этот счет. Кирин был уверен, что Красавчик и Мертвец не станут играть по правилам.

Он вытащил из ножен кинжалы и стал крадучись пробираться по заваленной всякой всячиной комнате. Сделав несколько шагов, Кирин почуял металлический запах крови: убийство произошло совсем недавно, и поэтому он еще не успел выветриться. Юный вор заскрежетал зубами. Он двинулся дальше, но мысль о том, что он увидит, уже приводила его в ужас.

Слишком поздно.

Убийца оставил Мягкобрюха лежать на деревянном столе, за которым торговец обычно занимался делами. Над окровавленным трупом кружили мухи. На теле виднелась дюжина ран, оставленных кинжалами – кто-то медленно резал ему глотку, живот. Несколько ран на предплечьях – наверное, Мягкобрюх пытался защититься, но недолго. Забирать свое оружие убийца не стал: два кинжала, всаженные по самую рукоять, торчали из груди Мягкобрюха.

Кирину уже приходилось видеть мертвецов, но на этот раз ему потребовались все его силы, чтобы сдержать тошноту. Это был человек, которого он знал.

Кирин постарался как можно лучше обыскать комнату и даже заглянул в скрытый от посторонних глаз сейф в стене: Мягкобрюх даже не подозревал, что Кирин про него знает. Украденного изумрудного камня-цали нигде не было видно.

Мягкобрюх знал, где живет Кирин, знал, где искать его Олу и Сурдье. Кирин надеялся, что Красавчик и Мертвец получили то, что хотели – изумрудное ожерелье, – и больше им ничего не нужно. Но если они решат уничтожить всех свидетелей и если им плевать, кто еще при этом пострадает…

– Папа…

Юный вор бросился бежать.

За поворотом передо мной открылся потрясающий вид. Идя по извилистой тропе по склону горы в центре острова, я оставил позади туманные джунгли. Теперь тропа превратилась в мощеную дорожку, хотя камни, которыми она была вымощена, кое-где повылезали и покосились. Любой на этой дорожке был бы виден за пятьсот шагов – здесь не было ни убежищ, ни укрытий, только голый черный камень.

Тропа вела к храму.

По крайней мере, я предположил, что это храм.

На нем не было вывески, но обычно, если я поворачиваю за угол и вижу высеченную из черного базальта огромную кобру, хвост которой стекает по древним ступенькам к двойным дверям, которые ведут во тьму, я предполагаю, что там, наверное, храм.

Но кому или чему он посвящен? Я понятия не имел. Даже если истинных богов всего восемь, Куур – страна тысячи богов[54]. Среди них должен быть и бог змей, но я не знал, кто это, как и не знал, каких богов почитают ванэ Манола. Может, Таэну связывают со змеями? В Кууре – точно нет, но кто знает, как ей поклоняются за его пределами?

Стоя на тропе, я услышал доносившийся из храма барабанный бой.

Я пожал плечами. Какого дьявола? Если приверженцы этого культа заняты своей службой, то, возможно, сейчас у меня появляется та возможность, которая мне нужна. Охранников я не заметил, но зачем охрана, если нет никакого способа вторгнуться сюда? Все, наверное, сейчас собрались в храме.

Ну ладно, ладно. Если ты так хочешь это узнать, то да, мне было интересно.

Подходя к храму, я испытал чувство особой незащищенности. Я не видел ни одного места, где можно спрятаться, ни одного способа подкрасться незаметно. Одолженные мною сандалии гулко шлепали по камням, несмотря на мои попытки приглушить звук. Я решил снять их и понести в руках.

Когда я подошел ближе, мне стало ясно, насколько древний этот храм. Его кладка уже начала осыпаться. Каменные блоки потрескались, словно их быстро нагревали и охлаждали. Само здание было значительно больше, чем я предполагал. Я не мог отделаться от ощущения, что храм уже готов рухнуть, что в любую секунду вся эта огромная масса камней упадет…

Я содрогнулся. Ванэ не стали бы строить нечто подобное, верно? Все эти камни и тяжелая, давящая земля были совсем не похожи на эфемерную красоту госпожи Мии или даже на острые словно бритва тени Тераэта. Это здание казалось… старше их.

Но возможно ли это?[55]

Я проскользнул в широкие двери, не встретив ни единой души. Воздух внутри был мускусный и влажный. Храм стоял довольно далеко от берега, но в нем все равно пахло океаном. К запаху морской воды примешивалась слабая нотка чего-то сладкого и гнилого. Барабаны зазвучали громче. Я ощутил вибрацию подошвами ног. Через несколько секунд мои глаза привыкли к темноте.

Тема змей продолжалась и внутри здания. Каменные змеи оплетали колонны и формировали арки дверных проемов, вырезанных в барельефе. Даже плитка под ногами была сделана в виде чешуи. Темные влажные камни сияли маслянистым блеском. Здесь были и статуи тоже: каменные женщины с аспидами вместо волос; мужчины – мускулистые, покрытые чешуей, с надувшими капюшоны кобрами вместо голов; свивающиеся в кольца питоны с человеческими лицами. Я подавил дрожь, вспомнив истории про чудовищ, которые Сурдье рассказывал мне в детстве.

Местные чудовища, по крайней мере, были каменными.

Ступая еще осторожнее, чем раньше, я пошел на рокот барабанов. Я предполагал, что скоро наткнусь на других членов Черного Братства, и не был уверен, что после этого произойдет. Что нужно сказать группе фанатиков-убийц, которые спасли тебя от верной смерти? Эй, спасибо, не поможете ли мне вернуться на континент?

Сырой тоннель закончился, и я обнаружил, что стою в задней части большого зала. Он был заполнен людьми, лица которых закрывали такие же черные капюшоны, как у Тераэта и Хамезры в Кишна-Фарриге. Я тихо скользнул внутрь.

Снаружи было прохладно, и поэтому воздух в храме показался мне неестественно теплым. Сквозь отверстия в полу в зал поднимались струи пара, смешиваясь с благовониями и кровью на алтаре. Этот алтарь… Мне пришлось покрепче сжать губы, чтобы не ахнуть во весь голос.

За алтарем стояла статуя, непохожая на все, что ее окружало. Эта статуя доходила почти до самого потолка, поэтому даже мне, стоящему у самых дверей, казалось, что она может в любой момент до меня дотянуться. Она, как и все остальное, была сделана из черного камня, но в ней – и только в ней – я мог разглядеть искусную работу мастера-ванэ. В каждой руке она держала по змее, и эти змеи отклонялись назад, чтобы восхититься ею или напасть на нее. Я, если честно, не мог понять, ласкает ли она змей или душит их. Каждый дюйм ее каменного одеяния покрывали золотые листья. На ней было ожерелье и пояс из черепов. Выкованные из железа розы украшали ее волосы и платье. Они заржавели от соленого воздуха, окрасившись в цвет крови.