– Прекрати читать мои мысли.

Женщина нежно улыбнулась ему.

– Ну что ты, глупыш. Кстати, ты отлично поработал. – Она кивнула в сторону занавески из бусин. – Обычно люди теряют самообладание, когда видят трупы родных. Кто-то застывает на месте, другие бегают с воплями. Если бы ты так поступил, тебя бы уложили ударом дубины, словно теленка. Да, ты хорошо поработал, но один из тех людей еще жив. А противников нужно добивать.

– Какая небрежность с моей стороны. Пожалуй, я вернусь и исправлю ошибку.

– Вряд ли, утеночек. – Она облизнулась. Все еще улыбаясь, она постукивала ногтями одной руки по бедру. Ногти были длинные, острые, раскрашенные в темно-красный или в черный. Они казались мокрыми.

Кирин огляделся.

– Сюда идут еще громилы?

– Нет, тут только я, – ответила женщина.

– Только ты. А кто ты такая?

– Как это мило с твоей стороны – спросить меня об этом. Я – Коготь. Сегодня я стану твоим убийцей. Считай, что это честь для тебя, ведь мне поручают только важные дела.

– Спасибо, но я, пожалуй, обойдусь. – Кирин направил на нее арбалет и выстрелил, молясь о том, чтобы она не успела прочитать его мысли и уклониться.

Она не уклонилась. Стрела попала ей в грудь. Женщина пошатнулась, а затем нежно, словно возлюбленная, улыбнувшись Кирину, вытащила из своего тела стрелу. Рана тут же бесследно исчезла.

Кирин уставился на нее, не веря своим глазам.

– Предупреждаю: у меня сегодня был очень плохой день. – Он отбросил арбалет и взял в руки палицу.

Она кивнула, не переставая улыбаться.

– Не волнуйся так сильно, красивый мальчик. Скоро все закончится. – Она бросила стрелу за плечо и пошла на Кирина. – Волосы у тебя наверняка крашеные, но ты симпатичный. Интересно, почему ты так важен?

– Обещай, что не убьешь меня, и тогда я тебе объясню. Может, за ужином?

Она посмотрела на него, словно орел – на белку.

– Ой, прости, но на ужин я собираюсь съесть слепого музыканта и танцовщицу. Не бойся, тебя я припасла на десерт. Похоже, ты вкусный.

Кирин побледнел.

– Ты – мимик[57].

Женщина захлопала в ладоши, словно ребенок, радующийся похвале.

– Похоже, что в детстве кто-то внимательно слушал сказки. – Ее тело замерцало, и на секунду Кирин увидел в ней свое зеркальное отражение. Затем она снова превратилась в прекрасную женщину. – Это, разумеется, просто импровизация. По-настоящему принимать твой облик я научусь после еды.

– О, богиня…

– Милый, боги тебя не спасут. – Она спокойно пошла к Кирину, а он попятился. – Поверь, уж я-то знаю. Раньше я очень ревностно поклонялась богам, но когда моя богиня мне в самом деле понадобилась, где она была? Точно не в городе, уверяю тебя.

– Что ты сделала с Олой?

– Она в одной из комнат, трахает какую-то смазливую шлюху. – Мимик перешла на театральный шепот: – И она не знает, что сейчас происходит!

– Но я видел Олу… – Его глаза широко распахнулись. – Это была ты? Ты позволила мне войти сюда, зная, что я здесь найду?

– Ну что тут скажешь, любимый? Я люблю играть с едой. Мне хотелось увидеть, как ты воспримешь эту новость, и должна сказать, что ты повел себя восхитительно. И теперь я съем не три мозга, а семь. Семь мозгов добавлю в свою коллекцию. Как хорошо, что мне не грозит переедание.

– Я тебе заплачу.

– О, как это мило… Но нет, я занимаюсь этим не ради денег. – Женщина ухмыльнулась. – Скорее бы увидеть лицо Олы, когда она войдет сюда и поймет, что с тобой стало. Это с лихвой отплатит мне за многолетние мучения. Пожалуй, я запытаю ее до смерти. Медленно. О, восхитительных воспоминаний об этом мне хватит на несколько веков.

Кирин нахмурился.

– Ты… подожди… все это из-за Олы? Но я думал… Дарзин де Мон…

Коготь застыла.

– Ты уже упоминал про него. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Я не называл своего имени.

– Кирин? – Она наклонила голову набок.

– Не лезь в мои мысли! – Кирин попятился.

– Кирин… – Она снова назвала его имя, но произнесла его неправильно[58]. – Другой цвет волос… – Ее глаза расширились. – Она тебя не бросила? Ола держала тебя здесь? – Она окинула его взглядом с ног до головы, словно он – редкое произведение искусства. – Невероятно… ну и хитрая же шлюха. – Когда ее взгляд добрался до его лица, она нежно и радостно ему улыбнулась. – У тебя есть ожерелье. Кандальный камень. А, неважно, как он называется. Ты, скорее всего, понятия не имеешь, какое у него настоящее название. Для тебя он просто синий камень в золотой оправе. Он у тебя с тех самых пор, когда Ола нашла тебя в парке Арены[59].

– Ола нашла меня не в парке Арены.

Она рассмеялась.

– О да, нашла. Нашла. Я там была. Я стояла там, а мои руки сжимали горло этой вонючей сучки… – Она протянула руки, словно представляя себе эту картину. Ее тело снова изменилось, превратилось в незнакомого Кирину мужчину, а затем снова вернуло себе прежний облик. Женщина на секунду закрыла глаза и вздрогнула. – Извини. Иногда он вырывается на свободу. Этот урод считает, что раз он меня убил, то это дает ему какие-то особые права.

Проскользнуть мимо нее не удастся. Пальцы Кирина крепче сжали рукоять палицы. Коготь протянула к нему руку.

– А я-то собиралась тебя убить. – Она истерически рассмеялась. – Это было бы… ой. Да, пронесло. – Она ухмыльнулась и замахала на себя ладонью, словно веером. – Похоже, мне сильно повезло. Подумать только, я едва не совершила ту же ошибку, что и мой убийца. Поверь мне: нельзя убивать человека, на котором Кандальный камень. Это каждый раз приводит к катастрофе. – Она взмахнула руками.