– Что ты собираешься делать?

Кирин вздохнул, собираясь с силами.

– Я возьму твой запасной арбалет и проверю, все ли в порядке с остальными.

Он нырнул в ее покои, прежде чем она успела его остановить.

Гостиная была такой же, какой он ее помнил – экзотичная и сверкающая. В тусклом свете маски казались жуткими. Арфа стояла у двери, именно там, где он ее оставил, все еще в тряпичном чехле. Мореи нигде не было видно.

Он подошел к одному из шкафчиков и достал запасной арбалет и колчан со стрелами.

Кирин хорошо стрелял из арбалета – это был полезный навык для вора. С помощью арбалета было удобно забросить крюк с веревкой или подстрелить сторожевую собаку. Он никогда еще не стрелял в человека, но был почти уверен, что принцип тот же.

Он взвел механизм арбалета. Вставив стрелу, он услышал тихий шорох – звук кожаной подошвы, скользящей по плитке. Возможно, это Морея в спальне – возможно, она все еще притворяется спящей. Возможно.

Но Кирин так не думал.

Он подошел к занавеске из бусин, раздвинул ее нити и заглянул в комнату.

Комната тоже выглядела как обычно. За окнами сияла Завеса Тиа, расписывая простыни на кровати сине-зелеными, розовыми и сиреневыми полосами. Кирин нахмурился. Под простынями лежали два комка, похожие на людей.

У него что-то сжалось внутри. Ола не могла это не заметить. Она наверняка должна была проверить.

У Кирина сдавило горло. Он осторожно подкрался к постели и откинул простыню.

На кровати лежали Морея и Сурдье.

Их уложили очень тщательно – скрестили им руки на груди, закрыли им глаза. От этого еще заметнее казались глубокие разрезы на их глотках, совсем такие же, как раны Мягкобрюха. Простыня под телами стала черной от крови.

Они убиты.

Кирин посмотрел на них. Нет. Нет, этого не может быть. Ему наверняка это мерещится. Она была жива. Они оба были живы. Его отец был жив. Он всего лишь зашел к Мягкобрюху и вернулся. Они были живы!

Кирин прижал руку к горлу. Камень на его шее был ледяным.

В отличие от Мягкобрюха, ни Сурдье, ни Морею не пытали.

В этом не было необходимости. Убийцам нужно было просто подождать, пока появятся жертвы. И они все еще ждали.

Кирин мог не заглядывать за Первую завесу – он и так чувствовал, что люди все еще ждут в засаде.

Какой-то человек вышел из тени и замахнулся большой булавой. Кирин отпрыгнул назад, едва уклонившись от удара, который проломил бы ему голову. Он вдруг ощутил странное спокойствие, рассчитывая свои шансы. Четверо врагов в броне, с оружием наготове. Один встал у него за спиной, перекрывая путь к отступлению.

Кирин прицелился из арбалета в громилу, прячущегося за занавеской из бусин. У него был только один выстрел.

Стрела попала человеку в грудь; смертельная рана. Это было бы достаточно, будь он один, но убийца привел с собой троих друзей. И эти друзья не дураки, они не дадут Кирину снова зарядить арбалет. Трое убийц двинулись на него, уверенные в неизбежной победе.

Если Кирин когда-либо и оказывался в более скверной ситуации… ну, правда, еще днем он был в лапах Ксалтората, принца демонов.

Но на этот раз никакой главнокомандующий не придет к нему на помощь.

Кирин взял за лезвие один из кинжалов и метнул его в веревку, которая удерживала балдахин над кроватью Олы. Кинжал попал точно в цель и перерезал веревку и завязки.

Несколько десятков ярдов сатина упали, словно сеть.

Эти люди вооружены дубинами и палицами, но у них нет ничего, что могло бы разрезать ткань. Может, у них и есть ножи в сапогах, но удивление помешает им вовремя их выхватить. Убийцы завопили, пытаясь стряхнуть с себя балдахин.

Кирин отскочил в сторону и перезарядил арбалет. Двух он подстрелил, пока они еще пытались выбраться. Затем он подтянулся, залез на балку и снова зарядил арбалет. Его сердце очерствело. Во взгляде юноши не читалось ничего, когда он посмотрел в лицо последнему из нападавших и увидел, как его глаза расширились от страха. Убийца бросился к двери. Кирин всадил ему стрелу в спину.

В комнате воцарилась тишина.

Кирин сидел на балке, сгорбившись. Убить этих людей оказалось легко, легче, чем он предполагал. Он подумал, что это неправильно. Отстраненная, лишенная эмоций часть его сознания предположила, что сейчас он ничего не чувствует из-за шока. Если встречи с Ксалторатом оказалось недостаточно для того, чтобы заморозить его душу, то она превратилась в кусок льда сейчас, когда он увидел убитого отца.

Неужели после той встречи на улице прошло всего несколько часов? Кирину казалось, что с тех пор он постарел на несколько десятилетий.

Кирин перезарядил арбалет и посмотрел на одного из убийц, на оружие, разбросанное по полу, на кровать. У них не было ни мечей, ни кинжалов. «Это сделали не они», – подумал он. Ему нужно убираться отсюда, да побыстрее. Ола… Он не хотел продолжать эту мысль. Кирин слез, пнул все еще извивающегося врага и взял булаву. Затем он раздвинул нити занавески и прошел в гостиную.

И резко остановился.

Все свечи в комнате горели.

На стеклянном столе ничком лежала женщина. Ее вид и поза напомнили Кирину местную кошку по кличке Принцесса, когда она только что поймала мышь и была довольна собой. В руках женщина держала чучело ворона, совсем недавно висевшее на стене, и смотрела на него, прижав нос к клюву птицы.

Кожа женщины была медово-золотистого цвета, а ее каштановые волосы – длинные и шелковистые. В свете свечей ее гибкое тело сияло розовым блеском; ее одежда состояла из черных кожаных ремней, которые пересекали ее грудь, живот, ее бедра, но не защищали ее и не скрывали ее наготу. Никакого оружия Кирин у нее не заметил.

Она была бы ошеломительно красивой, если бы не безумный огонь в ее темных глазах.

Кирин едва не сказал ей, что она зашла не в тот бордель и что если ей нравится причинять боль, то нужно искать клиентов у Красных Меток, но шутка застряла у него в горле. Она пришла сюда не ради секса.

Она пришла за ним.

– Ты прав, мой милый ангелочек, – сладко замурчала она. – Я пришла к тебе. Ты – мой маленький кокос; я разобью тебя, чтобы добраться до мякоти.

Женщина улыбнулась и вскочила на ноги с такой легкостью, что даже не сдвинула с места стекло. Теперь, когда она встала, ремни закрывали ее еще меньше, чем раньше. Ворона она отбросила в сторону.

Кирин сглотнул.

– Я что, сказал это вслух?

– Нет, ясноглазый. – Она ухмыльнулась.

– Я так и думал. – Его сердце бешено забилось. Еще один демон. О Таджа, только не еще один демон.

– О нет, милый, я не демон. У демонов нет настоящих тел. А у меня есть.