— Нет на мне греха, — потряс головойМаксим. — Я честный парень, просто по первому разу тебе не приглянулся иты решила по-другому.

Мы вторично вздохнули, а Макс сказал:

— Пойдем к пустырю прогуляемся. Вдруг найдем что-нибудьинтересное?

— Мы сегодня только Михаила Степановича ищем, —запечалилась я.

— Кровь он заметил на фундаменте… — сказал Макс.

— Мог и соврать, — буркнула Мышильда. Однако мыобе встали и молча взглянули на Евгения.

— Я здесь покараулю, — кивнул он, и мы пошли.

Дождь вдруг полил как из ведра. Мы вынуждены были вернутьсяв дом, но устроились не в кухне, а на терраске, потому что я сильноразволновалась из-за пропажи мужа и решила прилечь, чтобы хоть немногоуспокоить нервы.

— Подземный ход уже нашел? — поинтересоваласьсестрица у Максима.

— Нет, но найду.

— Разумеется, у тебя же план.

— Ага, — улыбнулся Макс и сел на кровать рядом ссестрицей, но через минуту вскочил как ошпаренный и привалился к стене. —Здесь три хода, сходящиеся в одной точке. Правда, их должны были засыпать еще впрошлом веке.

— Засыпали, а братец шастает, — хмыкнула я. —Ты ж ночью сам видел.

— Видел, — согласился Максим. — Точнее,слышал. Мы его найдем.

— И капкан внутри поставим, — злорадно добавилаМышильда, а потом спросила задумчиво:

— Ты заметила? Ночью он не копал.

— С одной ногой много не накопаешь, — пожала яплечами.

— С рукой, — покачала головой сестрица. —Если была кровь, значит, в капкан он рукой угодил. На ноге ботинок, не босикомже он ходит.

— Кто его знает.

Мышильда, глядя за окно, добавила:

— Ночью он не рыл либо потому, что был временнонетрудоспособным, либо искал воровской общак. Я правильно выражаюсь? —съязвила она, повернувшись к Максиму.

— Не ожидал от вас, Марья Семеновна, — запечалилсяон.

В этот момент на кухне что-то упало, и я прислушалась.Евгений Борисович вроде бы с кем-то негромко разговаривал. Потом хлопнулокухонное окно, и все стихло. «Неужто Евгений так тоскует, что сам с собойразговаривает?» — подумала я и мыслями вернулась к словам сестрицы.

— А ведь точно, — приподнявшись на локтях, сказалая. — Братец на баксы переключился, бродил подземным ходом, искал и чем-тотам стучал. Этот стук Михаил Степанович и услышал. И кровь, должно быть,братца. Я Михаила Степановича утром отругала, а он мужчина настойчивый илюбопытный, пошел еще раз на пустырь свои подозрения проверить и что-то тамуглядел.

— А вредитель заманил его и… — закончила Мышильда. Мыразом вскочили. — Идем скорее, может, жив еще…

Я влетела в кухню за Евгением, потому что в таком делекаждый боец на счету, и растерянно замерла: хозяин отсутствовал. Окно былораспахнуто настежь, и никаких признаков наличия Евгения Борисовича в доме и наулице не наблюдалось. Самым пугающим было то, что на столе осталась стоятьнедопитая бутылка водки. Что-то чрезвычайное заставило Евгения бросить ее икинуться в окно.

— Его похитили, — мрачно предположила я. —Кто-то подошел к окну, Евгений высунулся и был схвачен.

— Точно, — скривился Максим. — Какпетух. — И запел дурным голосом:

— «Несет меня лиса за синие леса…»

— Замолчи, — пристыдила Мышильда и ткнула пальцемв бутылку. — Видишь? Разве ж он по своей воле ее бросит?

Это произвело впечатление. Макс подошел к окну и всетщательно осмотрел, потом, сказав нам: «Стойте здесь», — вышел на улицу ивскоре уже обследовал траву под окнами. Она была заметно примята.

— К окну кто-то подходил, — кивнул он. —Стоял вот здесь, в этом месте в земле след отпечатался. Видите? Мужскойботинок, примерно сороковой размер.

— Видим, — дружно кивнули мы.

— А казачок-то засланный, — шепнула сестрица, наблюдаяза тем, как Максим ползает на четвереньках в поисках следов похищения.

— С чего ты взяла? — ахнула я.

— Ну… рыбак рыбака видит издалека.

— Что ж это делается? — возмутилась я, но тутголова Макса вновь возникла в окне, и мне пришлось заткнуться.

— Давайте прикинем, что мы имеем, — предложилон. — Евгений был на кухне, выйти на улицу, минуя нас, не мог. Поллитровкана столе, а окно открыто. И след указывает на то, что здесь был мужчина.

— Причем Евгений его хорошо знал, потому что подошел кокну, с ним разговаривая, — закончила я и подумала: «А не упасть ли мне вобморок?»

— Кто бы это мог быть? — нахмурилась сестрица.

— Да кто угодно, — пожал плечами Макс. —Здесь вся улица хорошо друг друга знает.

— Ты забыл про водку, — напомнила я, и мызадумались.

Через полчаса я была уже твердо уверена, что Евгений похищенпотому, что пропал Михаил, а тот, в свою очередь, стал свидетелем чудовищногоубийства (просто мы еще не знаем, кого убили. А покойник наверняка уже имеетсяи ждет не дождется, когда его отыщут).

— Идем в милицию, — заявила я. Тут милиция самапожаловала, то есть не вся милиция, а один участковый. — Иваныч, —бросилась я к нему со слезами. — Беда у нас. Евгений пропал.

— А Михаил нашелся?

— Нет. Обоих как корова языком слизнула.

— Может, на пару ушли? — философски предположилон.

— Чует мое сердце, тут преступление, — держась залевую грудь, сказала я. Все посмотрели в этом направлении, а Иваныч сказал:

— Будем искать, — и пошел с крыльца.

— Куда ты? — догадалась спросить Мышильда, а онответил:

— Пойду взгляну на фундамент. Говоришь, Михаил тамкровь видел?

Только мы собрались последовать за участковым, как к домуподъехала машина Иннокентия Павловича и появился он сам.

— Ну что? — тревожно спросила я. Тот развелруками.

— Нигде ничего.

— А в морг звонил?

— Звонил и даже ездил. Михаила нигде нет.