Оставалось всего одно имя. Глаза Андертон горели надеждой, губы были плотно сжаты. Затаив дыхание, она не говорила ни слова. Уинтер прекрасно понимал, что она чувствует, потому что он чувствовал то же самое. Так же, как и Смит. Он подкатил свой стул так близко к столу, насколько позволял ему живот, чтобы максимально участвовать в происходящем.

– Третье имя в списке. Катриона МакДональд. У нее были дети?

Смит запустил поиск. По его лицу было понятно, что ответ не обнадеживал. Плечи опустились, и он стал похож на человека, у которого украли десерт.

– Нет, – сказал он.

– Давайте попробуем еще кого-нибудь, – предложила Андертон. – Например, Джулию Мейси. Пятое имя в списке. Она могла родить в сорок восемь. Конечно, это поздно, но не невозможно.

– У нее две дочери, – сказал Смит после проверки. – Обеим было за тридцать, когда она умерла.

– Значит, это не Джулия Мейси.

– Все не безнадежно, – заметил Уинтер. – Не забывайте, мы исходим из того, что Майре тридцать три года, а Коуди – десять. Убийца и его мать могли быть немного старше.

– Или младше, – вставила Андертон. – Дядя Алан, можете сделать поиск по 1991 и 1993 годам?

– Конечно.

Смит принялся кликать мышью и что-то нажимать на клавиатуре своими толстыми пальцами. Наконец, эффектно нажав на «ввод», он пошел к принтеру. На этот раз листочков было два, один на каждый год. Восемь имен на первом и шесть на втором. Андертон первой схватила ручку. После всех вычеркиваний осталось всего два имени – оба из 1991 года. Она передала Смиту листок, и он запустил поиск в регистре рождений. Никто ничего не говорил, потому что в этом не было необходимости. Роли каждого были понятны. Смит закончил поиск и немного выпрямился.

– У каждой было по одному сыну. Ребенку Эзме Браун на момент ее смерти было четырнадцать. Сыну Джеммы Вуд – десять.

– Сыну Джеммы было столько же, сколько Коуди, поэтому давайте начнем с нее. Как она умерла?

– Здесь сказано, что у нее было кровоизлияние в мозг.

– Слишком рано для инсульта. Она была замужем?

Смит сделал еще один поиск.

– Да. Муж – Натаниэль Вуд.

– Посмотрите, жив ли он. Если да, нам нужно будет с ним поговорить.

В маленьком кабинете стало очень тихо. Уинтер и Андертон напряженно смотрели на Смита. Он нажал «ввод», на этот раз безо всяких театральных жестов. Он понял, насколько все серьезно, и интуитивно отказался от любимых спецэффектов. Через несколько секунд результаты появились на экране, и его глаза расширились от удивления.

– Натаниэль Вуд умер 21 апреля 1991 года. Ему было тридцать пять. Причина смерти – внутреннее кровотечение.

– То есть на три с небольшим месяца раньше жены, – подытожила Андертон.

– Да. И будь они в преклонном возрасте, у меня не было бы никаких подозрений в связи с такими близкими датами смерти, – заметил Уинтер. – Такое бывает. Два человека, которые всю жизнь прожили вместе, которые так любят друг друга, что не могут вынести жизнь друг без друга. Когда один умирает, второй просто гаснет.

– Но Джемме было всего тридцать лет.

– Вот именно. А Натаниэлю всего тридцать пять. Они совершенно не в том возрасте, когда такое бывает.

Уинтер вскочил и пошел к двери. Андертон последовала за ним.

– Куда мы?

– В «Ванкувер Сан».

Он остановился так внезапно, что она почти налетела на него. Он повернулся к Смиту.

– Кстати, как зовут сына?

Несколько кликов – и Смит вернулся на нужную страницу.

– Его зовут Уильям Вуд.

43

– Второй визит за два дня, Лора. Я польщена.

Ребекка Бирн шла к ним с распростертыми руками и широкой улыбкой. Она пожала руку сначала Андертон, затем Уинтеру. Сегодняшнее платье было красным, как и вчера, но другого фасона. Помада была еще ярче и очень выделялась на бледном, как воск, лице. Неизменным остался только насквозь прокуренный голос.

– Значит, вы опять хотите взглянуть на архив. Не хотите мне ничего пояснить?

– Не прямо сейчас, – уклончиво сказала Андертон.

– Но подвижки есть?

– Думаю, да.

– Думаешь? Они либо есть, либо их нет.

– Хорошо, некоторые подвижки есть.

– Но сейчас ты не хочешь меня в них посвятить.

– На данном этапе нет.

– Можно спросить почему?

– Спросить можно.

– Но ты не ответишь.

Андертон улыбнулась. «Мы пытаемся найти способ выманить убийцу из норы. Последнее, что нам нужно, – это чтобы он залез еще глубже».

Бирн открыла рот, чтобы что-то сказать, но ей помешала внезапно пришедшая в голову мысль. На одном из зубов был виден след от красной помады.

– Вы знаете, кто убийца? – осторожно спросила она.

– Нет, не знаем, – ответил Уинтер.

Она повернула голову вправо и посмотрела ему в глаза.

– Но вы близки к этому.

– У нас есть зацепка, пока это все. Еще предстоит много работы.

– Что ж, вы не ответили «нет».

– Ребекка, – привлекла ее внимание Андертон. – Перестань копать. Как только у нас появится что-то стоящее, мы скажем.

– Если бы вы что-то дали мне до сегодняшнего закрытия выпуска, было бы здорово.

– Хватит копать.

– Тогда пойдем? – улыбнулась Ребекка.

И они пошли по тому же маршруту, что и накануне. Дверь в новостную редакцию была закрыта, но Уинтеру все равно был слышен гам и громкие голоса. Он чувствовал атмосферу хаоса, которая царила там. Бирн остановилась у двери архива, толкнула ее и отошла в сторону.

– Буду ждать твоего звонка, Лора.

– Можешь на меня рассчитывать.

В комнате они подошли к уже знакомым полкам. Апрель нашелся в первом из трех томов за 1991 год. Уинтер снял увесистую папку и понес ее на стол. Натаниэль Вуд умер 21 апреля, поэтому логично было искать информацию о нем в номере за 22-е.

– Внутренние травмы можно получить в автокатастрофе, – предположила Андертон. – Еще вариант – он мог покончить с собой, спрыгнув с небоскреба.

– Или он прыгал с парашютом и у него запутались стропы.

– В общем, мы знаем, что ищем.

– Да.

Андертон подвинулась поближе. От нее пахло свежестью, как от человека, успевшего принять душ. Уинтер вспомнил, что сам он не мылся со вчерашнего утра. Открыв папку, он начал переворачивать страницы. Мимо пробегали дни и недели, всплывали отдельные заголовки. Перед глазами читателя крупным шрифтом представала драма жизни.