Итак…

Глядя сквозь контактные линзы, я отыскала нужный номер и нажала на него. Через три гудка на другом конце послышался его бас:

– Малышка, что случилось?

Я не смогла сдержать улыбки. Только он и дедушка всегда называли меня так.

– Привет, дядя Джефф. Я жива, а ты?

– По-прежнему жив-здоров, милая.

– Прости, что беспокою тебя…

Он глухо усмехнулся:

– Сколько раз я должен говорить тебе, что ты не беспокоишь меня? Что происходит?

– У меня машина не заводится, – тут же пожаловалась я. – Мотор не работает, слышен только щелчок. Я не оставляла фары включенными.

Он хмыкнул:

– Сколько лет твоему аккумулятору?

Черт.

– Понятия не имею.

Он засмеялся:

– Возможно, это из-за аккумулятора, но я бы хотел взглянуть на него. Может быть, контакты заржавели, я мог бы почистить их для тебя, но, пока не посмотрю, не могу сказать точно. Проблема в том, что я сегодня и завтра в Остине. А ты где?

– Я на парковке у Комплекса Луковых, – ответила я.

– Не могла бы ты оставить машину там до тех пор, пока завтра я не вернусь в город?

Завтра… Завтра я должна была пойти на пробежку, сделать растяжку и закупить себе продуктов на неделю. Для этого я могла бы позаимствовать машину у мамы.

– Да, я могу оставить ее здесь.

– Отлично, оставь ее. Завтра мы встретимся, я посмотрю машину и скажу тебе, в чем дело, хорошо?

Другого выхода не было, нужно было либо соглашаться, либо платить за эвакуатор несколько сотен долларов, которые были мне нужны для другого, чтобы оттащить мою машину домой или в его мастерскую, которая в любом случае была закрыта.

– Прекрасно. Спасибо. Прости, что побеспокоила тебя.

– Девочка, что я только что сказал? Ты никогда не причиняешь мне беспокойства. Итак, до завтра, дорогая. Я приеду не поздно, поэтому оставь для меня время в своем напряженном графике. В любом случае я собирался заехать и навестить твою маму. Мы не виделись довольно давно, нужно, чтобы кто-то напомнил ей, что девочкой она была похожа на монстра, – смеялся он.

Я улыбнулась:

– Только ты один способен на это. В последний раз она чуть было не отшлепала меня, когда я сказала ей, что мне кажется, будто я вижу морщинку на ее лице.

Он снова засмеялся:

– Отлично, поговорим завтра. Прости еще раз, что не могу помочь тебе сегодня.

– Все нормально. Пока, дядя Джефф.

– Пока-пока, малышка Джесмин, – сказал он и отключился.

После звонка я почувствовала себя лучше.

Потом я вспомнила о том, что мне все-таки нужно попасть домой.

Вот дерьмо.

Открыв дверь, я вышла из машины и обошла ее с другой стороны, раздумывая, кто доставил бы меньше всего хлопот, если бы я попросила его подвезти меня. Я открывала заднюю дверь, чтобы взять сумку, обдумывая, на ком лучше остановить свой выбор – на Руби или на Тэйли, когда услышала гудок. Не обращая внимания, я схватила сумку и вытащила ее, закрывая дверь бедром, когда засигналившая вновь машина заставила меня бросить взгляд через плечо… и пожалеть об этом.

Потому что в черной машине с плавными линиями и опущенным стеклом у водительского сиденья я увидела слишком хорошо знакомое мне лицо.

– Хочешь конфетку, девочка? – спросил идиот, положив руку на дверь и сдвинув очки в черной оправе и темными линзами наверх, на такую же темную шевелюру.

Я отступила назад и прислонилась спиной к задней двери моего «субару» горчичного цвета.

– Не от тебя, – ответила я, глядя на парня, с которым я изо всех сил старалась не разговаривать сегодня днем.

Его не передернуло, и он не состроил рожу, но вскинул брови.

– Подвезти тебя?

Как, черт возьми, он узнал, что меня нужно подвезти?

– Я видел, как ты села в машину и стала колотить по рулю, – продолжал он, словно зная, о чем я думаю. – У меня нет никакого прикуривателя.

Разумеется, нет. Его машине не было и года. До этого у него была темно-синяя BMW, которой, должно быть, было не больше трех лет.

– Садись, – продолжал он.

– Я…

– Я подвезу тебя. Хватит раздумывать. Тебе даже не придется мне платить.

О боже. Я ненавидела его. Я возненавидела его еще больше, когда он улыбнулся, словно ему было очень весело.

Я могла бы позвонить Джоджо, или Тэйли, или Бену, или Джеймсу, или Руби. Они бы приехали за мной. Я знала, что приехали бы. Даже если они уже были у мамы.

– Ты действительно хочешь ждать здесь, пока кто-нибудь не приедет за тобой? – спросил он, снова вскидывая брови.

Он поймал меня.

Но мне не хотелось садиться в его машину, поэтому…

– Садись, неудачница.

И от этого слова у меня перехватило дух.

– Ты только что процитировал…

– Я целый день сдерживался. Давай. Ты же не хочешь торчать здесь, и я тоже, – и он кивнул на пассажирское сиденье.

Черт.

Пока мы препирались, на парковку заехало еще две машины, и я увидела, что из них выходят родители с детьми. Хотелось ли мне стоять на улице и препираться с Иваном на глазах у всех? Возможно. Но я сказала, что мы постараемся сохранить лицо, поэтому…

– Хорошо, – пробормотала я, полностью осознавая, что говорю, как неблагодарная кретинка, почти не испытывавшая угрызений совести. Сделав шаг в сторону от его машины, я остановилась и прищурилась, глядя на него. – Ты обещаешь, что не убьешь меня?

Он ухмыльнулся:

– Обещаю, если я все-таки решу прикончить тебя, то это будет быстро и безболезненно.

Я сама нарвалась.

– Я сфотографирую твой номерной знак, так что если мое тело не найдут, то твою машину проверят на мою ДНК.

– У меня есть хлорная известь, – мгновенно отреагировал он.

Почему он так… нельзя сказать, что любезен, но скорее… не такой уж полный кретин?

Нахмурившись, я обошла его машину сзади и сфотографировала номерной знак, потому что, хотя, рассуждая трезво, я понимала, что Иван на самом деле не собирается убивать меня, кто-то должен был знать, где я нахожусь. По крайней мере, именно это я посоветовала бы сделать своим сестрам, если бы они оказались на моем месте. Никому нельзя доверять.

Я вернулась и обошла машину спереди после того, как отправила маме фотографию с номерным знаком Ивана, потому что если кто-то и поднял бы шум, чтобы найти меня, то это была бы именно эта женщина. Сев в машину, я поставила спортивную сумку на пол, а потом застегнула ремень безопасности.