– У тебя есть еще один брат, не так ли? – спросил Иван как раз в тот момент, когда я вытащила ключ из замка и собралась повернуть дверную ручку.

Как, твою мать, он узнал, что у меня есть другой брат? Может быть, Карина раньше упоминала об этом. Она обычно говорила, что сохнет по Себу.

– Мой самый старший брат. Себастьян.

Иван склонил голову, прежде чем сделать шаг вперед, ближе к двери – и ко мне, – когда я раскрыла ее настежь. В ту же секунду я услышала тихий смех с той стороны, где находилась кухня.

Я пожалею об этом. Я точно знала, что пожалею о том, что позволила ему войти в дом. Но, если бы я сказала ему, что не хочу, чтобы он входил, он решил бы, что я трусиха или что есть нечто такое, что я пытаюсь скрыть от него. Кроме того, это было довольно затруднительно.

Я жестом пригласила Ивана войти, стоя у двери и закрывая ее за ним.

– Позволь, я покажу тебе, где туалет, – предложила я.

Он скорчил рожу, его внимание привлек смех.

– Ты не должна сначала поздороваться со всеми?

Должна ли я? Возможно. Хотела ли я этого? Нет.

– А мне следовало бы поздороваться с твоей мамой, не так ли?

О боже!

Вот почему я никогда не приводила ни одного приятеля к себе домой и не знакомила с родственниками. А теперь… что же, теперь мне предстояло привести самого важного человека, с которым я когда-либо была знакома и находилась в определенных отношениях, к этим психам, пусть даже на минуту, чтобы он мог поздороваться с моей мамой.

Мысли о том, сколько гадостей я наговорила за многие годы в лицо бывшим приятелям и приятельницам своих братьев и сестер, было вполне достаточно для того, чтобы заставить меня пожалеть о том, что теперь они, вероятнее всего, отплатят мне той же монетой.

Я была не настолько глупа, что подумать, что они будут вести себя как паиньки, потому что обладатель золотой медали зашел их поприветствовать.

Во всяком случае, мне очень хотелось надеяться, что он намерен сделать именно это. Втянув в себя воздух, я поняла, что скоро будет готов ужин. Пахло очень вкусно.

Пожав плечами, я склонила голову набок, приглашая Ивана следовать за мной. Проходя через гостиную, я увидела, что она почти пуста, если не считать Бена, стоявшего у бара и наполнявшего три разных бокала тем, что было похоже на джин с тоником.

– Привет, Бен, – окликнула я его, останавливаясь у дивана, чтобы поздороваться с ним.

Он не обернулся, закрывая бутылку, которую держал в руке.

– Привет, Джес, – прошептал он и посмотрел через плечо, после чего, устремив взгляд туда, где я стояла, умолк. Его глаза цвета виски расширились, и я поняла, что он вполне осознает, кто стоит даже меньше, чем в пятнадцати сантиметрах от него.

– Почему ты шепчешь? – спросила я.

Он показал на второй этаж.

– Дети спят после обеда в нашей комнате.

Ох. Решив заглянуть в мамину комнату попозже, я сфокусировалась на мужчине, стоявшем рядом со мной.

– Бен, это мой партнер – Иван. Иван, это Бен – муж моей мамы. – Я представила их друг другу, не зная, как отнестись к тому, что Иван медленно захлопал глазами, пока наконец не сделал шаг вперед и не сказал: «Рад познакомься с вами», как нормальный, воспитанный человек.

Хм.

Я заметила, что, прежде чем Бен взял протянутую руку Ивана, его взгляд скользнул в мою сторону, словно говоря «какого черта, Джесмин?».

– Я тоже рад с вами познакомиться. – Он замолчал. – Не хотите выпить?

– Я за рулем, но спасибо, – просто ответил Иван.

– Скажите, если передумаете, – ответил Бен и еще раз посмотрел на меня, выпучив глаза.

Иван кивнул в тот же момент, когда я жестом пригласила его следовать за мной на кухню. Я узнала смех моей сестры, а потом раздался голос Джоджо, который сказал:

– Заткнись.

Встав в широком дверном проеме кухни, я оглядела своих братьев и сестер и их супругов, сидящих вокруг кухонного острова и слишком сосредоточенно смотрящих на то, что находилось в его центре. С другой стороны мама заглядывала в одну из двух настенных духовок и что-то заталкивала внутрь. Обернувшись на Ивана, я удивленно вскинула брови, а потом вошла в кухню, ожидая, что он в тот же самый момент последует за мной. Джонатан выбросил руки в воздух за долю секунды до того, как комнату наполнил звук чего-то, упавшего на гранитный пол.

– Нет! – прошипел мой брат в тот же момент, когда моя сестра Тэйли произнесла: – Как ты смог так напортачить?

– Знаешь, он не мастер играть в «Дженгу»[20], – бросила я, подходя со спины к телу, которое, как мне было известно, принадлежало моей сестре. Как раз в тот момент, когда я коснулась ее макушки, она обернулась.

– Джесмин, – взвизгнула Руби, которая была чуть старше меня, протягивая ко мне руки, которые словно в нерешительности замерли на полпути между нами. Она всегда была нерешительной.

Я даже не вздохнула, я только обвила ее руки своими, заметив, что ей потребовалась целая секунда для того, чтобы обнять меня в ответ.

– Я все время заезжаю сюда, и ты меня никогда так не обнимаешь, – фальцетом произнес Джоджо, сидевший за столом напротив.

Не выпуская Руби из объятий, я повернулась к нему и сказала:

– Потому что она никогда не заходит в ванную, когда я принимаю душ, и не выливает на меня кувшин ледяной воды.

– Ты все еще злишься из-за этого? – спросил мой брат, ставя локти на стол и ухмыляясь так широко, что всем стала видна щель между его передними зубами.

– Ты сделал это на прошлой неделе, – напомнила я ему. – И двумя неделями раньше.

– Я только пытался помочь тебе… – начал он говорить прежде, чем сидевший рядом с ним Джеймс довольно сильно толкнул его локтем, чтобы привлечь его внимание, пока тот потирал свою руку. – За что?

Джеймс показал глазами за мою спину, еще раз двинув локтем свою половину.

Теперь или никогда?

– Иван подвез меня до дома, потому что у меня не завелась машина, – объяснила я, наблюдая за всеми ними, все они, даже мама, стоявшая у духовки, повернулись и пытались заглянуть мне за спину. – Внимание все, это Иван, Иван – это все.

Мой брат взвизгнул. Джеймс снова толкнул его локтем. Моя сестра Тэйли захлопала глазами. Рука Руби, лежавшая у меня на пояснице, дернулась. Мама не отреагировала никак, точно так же, как красивый блондин и муж моей сестры, сидевший на табурете справа от меня.

– Привет, – обратился к ним Иван, вероятно решивший быть вежливым.

Ему ответила мама: