Балийская система храмов воды сочетает в себе практическое и метафизическое измерения примерно так же, как это делает кальвинизм – хотя, разумеется, детали различны. Практическая сторона очевидна из того, как описывают систему сами жители Бали. Вот что говорит об этом один землепашец, глава деревни:

Этот фрагмент показывает: на Бали прекрасно овладели сложным искусством выращивания риса и могли принимать решения, которые мы ассоциируем с рациональным мышлением – без всякой абракадабры, легкомысленно приписываемой религии. Джеро Геде и его подручные на вершине горы тоже действуют на чисто практическом уровне, решая «дела земные»: примиряют раздоры и следят за работой оросительных систем. Лэнсинг (80) приводит пример, говоря о том, как Джеро Геде разрешил один спор, когда жители субака, устроенного в низовьях, разрушили дамбу, построенную общиной из верховий, желавшей брать себе больше воды. Был и другой пример: одна деревня хотела создать новый субак, проведя канал от только что открытого родника (80–81). Перед тем как дозволить это, храмовые жрецы осмотрели родник, желая убедиться в том, что проект осуществим и не уменьшит поток воды, текущий к уже существующим субакам, а потом дали практические советы, связанные с постройкой новой оросительной системы и обустройством полей.

Три вида свидетельств, подтверждающих, что система храмов воды, координируя деятельность тысяч крестьян на площади в тысячи квадратных километров, работает адаптивно, Лэнсинг выстраивает так. Во-первых, в XIX веке, когда голландцы завоевали Бали, они почти не могли придумать, как здесь еще можно улучшить выращивание риса, – и просто обложили его налогами. А ведь Голландия – просто чудо гидравлической инженерной мысли! Во-вторых, во времена не столь отдаленные провальная «зеленая революция» – пагубный широкомасштабный эксперимент – доказала мудрость традиционного способа выращивания риса. «Зеленая революция», помимо прочего, поощряла выращивание быстрорастущих и высокоурожайных сортов риса, а потому возрос объем удобрений и пестицидов. По закону балийские крестьяне обязались выращивать такие сорта на продажу непрерывно. Расплодились вредители, воду расходовали неадекватно, и начался кризис, с которым не могло справиться никакое обилие современных технологий, удобрений, пестицидов и новых устойчивых сортов. В-третьих, Лэнсинг – совместно с Джеймсом Крамером, специалистом по экосистемам – разработал детальную компьютерную модель, показавшую, что система храмов воды позволяла почти оптимально использовать воду и бороться с вредителями. В своем единстве эти подтверждения были настолько убедительными, что даже Азиатский банк развития, отвечавший за продвижение «зеленой революции», в 1988 году был вынужден признать:

Мирская польза, приносимая системой храмов воды, настолько поражает, по крайней мере в ретроспективе, что можно с легкостью упустить из внимания ее метафизическую сторону. Но и последняя производит впечатление настолько глубокое, что она затмила собой практическую сторону системы: в XIX веке – в глазах голландцев, а в XX веке – в глазах архитекторов «зеленой революции» и академических теоретиков-обществоведов, предшествовавших Лэнсингу. Как сказал ему один американский инженер (115), «этим людям не нужен жрец, им нужен гидролог!» И в башне из слоновой кости, и вне ее считалось просто немыслимым, чтобы в религии было воплощено столько практической мудрости.

Лэнсинг провел анализ метафизической стороны системы храмов воды – столь же поучительный, как и анализ стороны практической. В системе, помимо храмов и божеств, присутствует важное представление о святой воде, символически представляющей взаимозависимость социальных единиц, взаимодействующих друг с другом. Как и в кальвинизме, эти метафизические элементы – не просто видимость: они явно необходимы для того, чтобы система работала в практическом смысле. Религиозные верования наделяют систему властью, которой, будь эта система всего лишь светским институтом, у нее бы просто не было (Rappaport 1979). Не вдаваясь в подробности, замечу, что эта власть закреплена в манускрипте, хранимом в храме у кратерного озера: «Богиня приводит в движение воды, и те, кто не соблюдает ее законы, не могут владеть ее рисовыми террасами» (Lansing 1991, 73). В более специфичной манере на основе того же принципа собираются налоги в каждой деревне[42]. Видимо, балийские земледельцы искренне верят в авторитет религии, что Лэнсинг выяснил в беседе с главой субака: