Нам не уйти!

— ВСЕМ НАРУШИТЕЛЯМ РЕКОМЕНДУЕТСЯ СДАТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО, — загремел голос Диктатора из громкоговорителей, но он утопал в клокоте её сердца, Вестания бежала сквозь высокие сугробы, сквозь пулемётную стрельбу, она бежала в безопасность.

Было ли хоть где-то безопасно сейчас?

— Езжайте! Быстрей! — закричал Фрикс где-то позади.

Два головных вагона сорвались с места, сначала поползли вперёд совсем медленно, потом постепенно стали набирать обороты. Пули вонзались в стены, Вестании казалось, что они летели вокруг неё, но она уже не обращала внимания. Всё стало таким неважным. Она бежала в безопасность. Пусть даже безопасности теперь не было.

Ей пришлось запрыгнуть, схватиться за поручень возле двери, на одно мгновение повиснуть на нём, прежде чем её ноги нащупали ступеньку. Руки Теренеи впились в её локоть. Хватка была такой отчаянной, что Вестания изумилась, откуда у её сестры столько силы.

— Фрикс! — закричала она, как только обрела равновесие и нашла в себе духа посмотреть назад.

Он был возле неё, бежал вровень с поездом, но девушка чувствовала, как состав набирал скорость с каждой секундой.

Она нагнулась, протянула ему руку. Бой сердца и стрельбы где-то далеко, голос Диктатора, стук колёс слились в какую-то единую какофонию ужаса. Весь мир сошёл с колеи, трепетал и вибрировал в эту единую секунду. Мысли смешались в пятнистое полотно нечётких разводов. Лишь одна алая черта рассекала сознание Вестании: она могла думать лишь о том, что боится потерять его.

Парень взглянул на неё вновь этими глазами, хранившими загадку. Вдруг он подпрыгнул, схватил её за руку, и Вестания едва не сорвалась от веса его тела. Они обхватили друг друга, чтобы удержаться на самом краю тамбура. Девушка больше не чувствовала прикосновения сестры, кажется, та отпустила её.

Они стояли в проёме открытых дверей на самом краю белоснежной пустоты, которая неистово гудела, рычала, алчно и свирепо вопила, манила и звала к себе. Белизна. Глубокая, непостижимая Белизна, которая никого не выпускала из своей чистой колыбели. Они стояли вдвоём на краю рокочущей пропасти. Глаза в глаза. Схватившиеся друг за друга, придерживая плечами двери, желавшие захлопнуться. Лицо в лицо. Вестания не могла понять, отчего дрожали её руки: от тряски, от холода, от страха, от напряжения, из-за всего сразу? Короткие волосы растрепались, она не успела привыкнуть к ним. Они струились на ветру, лезли в глаза, но всё было неважно в этот момент. «Восточный Вестник» скоро умчит их очень далеко. Скоро всё останется позади.

Глаза в глаза. Она прижалась к нему плотнее, и он наклонился ближе, совсем близко. Ей казалось, что возле этой пропасти они двое вдруг обрели что-то ещё более бескрайнее и исполненное смысла.

И когда их губы, наконец, встретились, мир ушёл у неё из-под ног. Мир перестал существовать, были только они на краю Великой Белизны, на краю сменяющихся пустых вселенных, в стране несозданных пейзажей. Только один поцелуй, затмевавший значимость вечности. Она провалилась в это чувство, в едином порыве, она больше не сомневалась и не боялась, она просто была.

Тут их губы разошлись. Глаза вновь уставились в глаза. Вестания не знала, сколько прошло времени. Казалось, они успели оставить Термину и все беды позади. Глаза в глаза. И это выражение лица, эта неразрешённая тайна.

Ещё спустя мгновение, она бы всё же предложила ему войти вглубь вагона, в тепло и безопасность, подальше от рокочущей бездны. Тогда она нашла бы в себе силы обнять Теру, может, даже сказать что-то Аластору. В конце концов, они сделали это, они сбежали из Термины, Акрополя, от Алкида, теперь они, наконец, были свободны и мчались по железной дороге куда-то далеко, прочь от конца света, прочь от Пандоры, которая устроит повторный Апокалипсис и похоронит под собой отменённые земли и Сопротивление. Но в это мгновение…

Глаза в глаза.

И эта загадка.

И эта Белизна.

— Фрикс..? — только и успела прошептать Вестания, как он вдруг отстранился от неё.

Нет! Куда? Я не хочу…

Она потянулась за ним, желая удержать. Тогда Фрикс резко толкнул её внутрь тамбура, а сам подался назад, провалившись в гул Белизны, и тотчас исчез, смытый ею.

— ФРИИИКС!!! — Завизжала она, подскочив с пола и безвольно стукнувшись в захлопнутые двери.

Она хотела прыгнуть следом за ним, но было слишком поздно, двери отрезали Белизну от Вестании. Поезд неумолимо мчал всё дальше, оставив Фрикса где-то позади. Выжил он, или попал под колеса? Разбился от удара о заледенелый снег? Вестания уже не могла знать, она не могла заглянуть за край стены состава.

Теренея бросилась к ней, пытаясь оттащить её от двери, но Вестания с силой отпихнула сестру.

— Веста…

— Оставь меня! — огрызнулась она и так и осталась на полу в тамбуре «Восточного Вестника», который уносился прочь из Термины.

Глава IX. Тамбур

531–532 дни после конца отсчёта

Младшая отказывалась идти внутрь вагона без Вестании. Прошло около получаса, как та просидела в тамбуре, не желая подниматься.

— Вестания, пожалуйста… пойдём, — молила её Теренея. Аластор видел, что обе уже порядком замёрзли. В вагоне работал обогреватель, там было тепло, а вот от дверей дуло сильно, всё равно что на улице.

— Отстаньте от меня! — в очередной раз повторила Вестания. Слёзы лились из её глаз, ей явно хотелось сейчас побыть одной, но долго она так просидеть всё равно не сможет, руки стали совсем красные, она прятала их в складки пальто.

— Но Веста! — не успокаивалась её сестра.

— Ну всё, достаточно, — решил Аластор. Он подошёл к девушке, подхватил её на руки, несмотря на сопротивление, и силой втащил внутрь вагона. Там ей всё же удалось вырваться, наверняка бы вернулась в тамбур, но он загородил ей проход. — Достаточно, — отрезал он.

— Пусти меня! — выглядела она грозно. Глаза полыхали, в них была яростная решимость и почти злость.

— Ты ничего этим не исправишь. — Произнёс Аластор.

— Я хотела остаться с Фриксом…

— А он не захотел. Ты сама сказала, что он выпрыгнул по собственному желанию. Значит, так надо.

Как она выглядела в этот момент… Лицо заплаканное, глаза метали искры, взгляд напомнил Аластору её мать. И теперь ещё эти волны каштановых волос вокруг чётких линий лица. Она походила на воинствующую богиню. Наёмник мог почти почувствовать ту боль, что вопила в её сердце. Ощутить мог, но как утешить её, не знал.

Аластор пожалел, что встал у неё на пути. Тут девушка вырвала из пояса его «агоназ», подержала в руке с секунду, а затем швырнула к его ногам, после этого Вестания развернулась и бросилась в первое