пуговицы на рубашке.

Тяну Гордееву на себя и через пару шагов приземляюсь на матрас, усаживаю её сверху спиной к себе.

Гордеева верхом на моём стояке без возможности в неё погрузиться — это чистой воды мучение. Видимо, я где-то всё-таки согрешил.

На удивление быстро справляюсь с пуговичной полосой препятствий. Распахиваю рубашку. А дальше торможу.

— Не понял…

Гордеева снова веселится.

— Чего смеёшься? Я серьёзно. Где лифчик расстёгивается? — пялюсь на сплошную полоску белья на её спине.

— Спереди.

— Ты издеваешься надо мной, да? — нащупываю рукой заветную застёжку. — Может, у тебя что-то ещё и на ключик запирается?

— Если я сейчас на тебе сижу, значит, ключик я дома оставила.

— Логично, — броском баскетболиста кидаю её одежду на кресло. Неспешно веду носом по линии позвоночника. Оставляю долгий, нежный поцелуй на шее.

Лиля замирает, наклоняет голову вперёд. Я прижимаюсь к её спине. Мои руки останавливаются в ожидании.

Девушки кончают в голове. И если удаётся возбудить их мозг, то секс будет просто потрясающим. Вот и Лилю нужно подготовить. Разогреть.

Моя уверенность прислушивается к её робкому сомнению.

Правильно ли я поступаю, что хочу воплотить в жизнь свою фантазию и дать ощутить Лиле чувственную мужскую ласку пальцами?

Мои сомнения тут же разбиваются об её уверенность, когда Лиля, словно прочитав мои мысли, расслабляет ноги и разводит их в стороны.

Хотел бы я увидеть твои глаза сейчас. Но, может, так и лучше. Ты будешь сконцентрирована только на своих ощущениях и на моих откровенных прикосновениях. Без всяких смущающих факторов.

Пальцы моей левой руки, переплетаются с её, застывшими на бедре, а пальцы правой — пробираются в её трусики.

Господь всемогущий! Да тут меня давно заждались.

Здесь так мокро, что я еле торможу напор своего зашкаливающего желания, чтобы заняться с Лилей сексом, не раздеваясь полностью. Просто что-то приспустить у меня, а что-то отодвинуть в сторону у неё. И плавно погрузиться в…

Не думать об этом, не думать! Нельзя торопиться!

Не прекращая целовать её в шею и плечи, лёгкими, осторожными круговыми движениями ласкаю пальцами шёлковую, разгоряченную кожу. Постепенно наращивая давление и темп. Дыхание Лили становится всё интенсивнее и глубже. Она откидывает голову мне на плечо, а её рука неожиданно накрывает мою. Ту, которая дарит ей новые, сказочно-острые ощущения. Наши пальцы начинают работать в дуэте.

Да. Направляй меня… Как тебе больше нравится…

Лиля робко подстраивается. Скорее всего, ей движет любопытство. А мне невыносимо приятно и горячо от того, как отзывается её тело на нашу совместную ласку. Томные вздохи и пока ещё несмелые движения бёдер навстречу моим пальцам — лучший для меня афродизиак.

Лиля задерживает дыхание, когда я медленно вхожу в неё пальцем, обостряя ощущения. И её, и свои. Ловлю россыпь звёзд перед прикрытыми глазами. В моих трусах всё горит и нетерпеливо вздрагивает в такт наших движений, ожидая своей очереди.

А как иначе, когда на мне ёрзает такая чувственная, сексуальная и вкусная девушка. Вот это у меня выдержка. Сам себе удивляюсь.

Вдыхаю сладковато-щекотный запах с её шеи, за ушком.

— Гордеева, ты меня извини, — хрипло произношу, дурея от жгучего желания, — но я тебя сегодня всю попробую. Везде… — сжимая крепче её руку в своей, продолжаю шептать что-то бессвязное и пошлое.

Получаю в ответ на свои бесстыжие прикосновения и озвученные непристойные желания комплимент в виде плавного нарастающего напряжения её внутренних мышц, переходящего в резкую разрядку удовольствия.

Мысленно поздравляю Лилю с первым в её жизни оргазмом. И себя тоже не забываю похвалить.

Так как кто виновник этого оргазма? Правильно, я. И я — молодец.

Лиля бесшумно стонет, глотая ртом воздух. Задыхается от накативших эмоций. Сам прерывисто дышу, как будто сет на турнике отработал. Перемещаюсь короткими поцелуями от одного плечика к другому, кайфуя от завораживающей картины её отходняка. Когда Лилины ноги перестают подрагивать, а сама она обмякает в моих руках, спрашиваю, расплываясь в глупой, довольной улыбке:

— Ты как?

— Кажется… Я только что упала с радуги…

— Это только начало.

Совершаю рокировку, изменяю положение наших тел относительно матраса и друг друга. Теперь Лиля лежит подо мной, и мне, наконец, открывается фееричный обзор на её обнаженное тело. Оно — просто космос.

«Ага, а я — Гагарин. Который первым побывает в космосе», — так не вовремя каламбурю про себя.

Прочь ненужные мысли. Тут на меня такими пылающими глазами смотрят, наизнанку выворачивая. Ждут в нетерпении дальнейших действий.

Пора уже освободиться от ненужных тряпок. Мои боксеры так точно скоро по швам треснут. Доставляя физический дискомфорт. Да и Лилины в хлам мокрые трусики здесь тоже явно лишние. Избавляюсь от них, медленно скользя по изящным ножкам.

Под пристальным, притягательным взглядом Гордеевой одну вещь с себя снимаю, а другую надеваю. Точнее, раскатываю. Я — за безопасный секс. Пусть Лиля знает это, и сама к этому приучается. И только попробует подпустить к себе кого-то, кто думает иначе, заливая ей что-то типа: «Верь мне на слово: я чист и здоров» или «В презервативах ощущения не те». Таким сразу: «Уёбен зе битте!» и выход в дверь.

Опираясь на вытянутые руки, размещаюсь бёдрами между её согнутых ножек.

Выдыхаю, прежде чем нависнуть над Лилей уже на локтях. Снова залипаю на её утончённой фигуре.

Кому такая красота достанется?

Сглатываю. Сегодня она моя. Целиком и полностью. Скольжу губами по выпирающим ключицам, рёбрам, плоскому животу. Зацеловываю всю. Не смотря на то, что меня безумно манит то место, где я сейчас располагаюсь, возвращаюсь поцелуями обратно к лицу.

Дразним друг друга языками, не смыкая губ. Вдохи путаются. Сознание затуманивается. Пульс разгоняется. А вот время замедляется. Я уже рядом. Я её чувствую. Как и она меня. Осталось лишь…

Предвкушение сводит с ума.

Лиля делает первый шаг, шире раскрываясь для меня. А я с предельной осторожностью проникаю в неё, отвлекая поцелуем от возможной саднящей и растягивающей боли. Замираем в моменте близости.

Как же внутри неё чертовски горячо, тесно и влажно… И вот только сейчас меня вставляет осознание, что я у неё первый…

Выхожу и снова вхожу очень-очень медленно. Даю привыкнуть к ощущениям.

— Больно? — всматриваюсь в её лицо. Очерчивая пальцами контур скул. Целую подбородок.

— Терпимо… — зарывается пальцами в