— Придется немного изменить курс. Уйдем влево километров на двадцать, потом вернемся. Пройдем ливневую полосу, попробуем стряхнуть воду, — сообщил пилот.

— Стряхнуть воду? Это как же? Тряпочкой протереть? — пошутил Тол.

— Придет время, увидите, — уклончиво ответил пилот и прервал связь.

В режиме тряски вертолет пребывал десять минут. Чтобы не перегружать машину, пилот снизил не только высоту, но и скорость полета. Теперь вертушка давала всего-то около восьмидесяти километров в час. Для двигателей это был не самый оптимальный вариант, но выбирать не приходилось. Иначе обледеневшая машина рухнет вниз, и тогда никакие двигатели ее не спасут.

Как только тряска закончилась, пилот снова заговорил. Он велел спецназовцам не покидать кресла и ни в коем случае не отстегивать ремни.

— Сейчас мы немного повисим вниз головой, — сообщил он.

Бриг хотел задать вопрос, для чего это надо, но посчитал момент неподходящим. В наушниках зазвучали команды, смысл которых он не совсем понимал, но интуитивно чувствовал, что любые расспросы будут лишними. Поэтому майор откинулся на спинку кресла и молча слушал разговоры членов экипажа.

Уверенный голос первого пилота перемежался с низким басом второго. Перехожу на ручное управление, меняю курс, включить противообледенительную систему, начать впрыск, проверить крен. Этот сугубо профессиональный разговор был так насыщен сленгом, что понять его смысл для обычного человека становилось совсем невозможно. Опускаю рыло, следи за копчиком, мясорубку не оторви, слоечка пошла, пора махало освобождать и все в таком духе.

Тол какое-то время хлебал эту словесную кашу, потом не выдержал и громко прокричал в микрофон:

— Парни, если вы и дальше собираетесь всю эту хрень нести, то хотя бы связь вырубите. От ваших копчиков и слоечек под ложечкой сосет.

— Черт, Леха, ты что, уши не вырубил? — прозвучало в наушниках, и связь прервалась.

Наступившая тишина пролилась успокоительным бальзамом на души пассажиров. Но такая благодать длилась совсем недолго. Спустя несколько секунд спецназовцы почувствовали, как машину начинает клонить вниз. Теперь в креслах их удерживали лишь крепкие ремни да руки, намертво вцепившиеся в подлокотники.

Машина приняла вертикальное положение и замерла на несколько секунд. Потом ее корпус мелко завибрировал, будто по нему пошел ток высокого напряжения.

Тол закрыл глаза и мысленно простился со всем этим миром. Бриг вдавил ноги в пол, пытаясь удержаться в кресле.

Внезапно вибрация прекратилась. Машина постепенно встала так, как ей и было положено.

В наушниках снова зазвучал голос пилота:

— Поздравляю вас, товарищи спецназовцы. Операция по сбросу льда прошла успешно. Держим курс на Сабетту.

— И тебе не хворать, господин хороший, — расслабляясь, пошутил Тол. — Вам бы в пассажирский салон не мешало горячительных напитков добавить. От стресса.

— В наличии только подгузники, — заявил пилот. — Но выдавать их сейчас уже слишком поздно.

Шутку пилота Тол оценил, но отвечать не стал.

В иллюминаторе показались огни аэродрома Сабетты. Здешняя площадка была оборудована куда лучше. Ее освещали яркие огни противотуманных фонарей. Посадку пилот произвел без осложнений.

У трапа стоял внедорожник с Чипом за рулем.

Бриг и Тол пересели в машину, и она помчалась к заводским строениям. По дороге Чип сообщил товарищам последние новости. Все рабочие в срочном порядке эвакуированы в поселок. Охрана еще на месте, но за территорией завода. В центральном здании остались лишь Карчинский и начальник охраны Вдовин. Его люди в оговоренных местах приготовили локализаторы взрыва. Теперь все ждут приезда Брига.

За Целиком и Миражом выехал вездеход. Их возвращения надо ждать часа через три, не раньше.

Полковник Скрябин выходил на связь, вызывал Брига. Говорить с ним пришлось Чипу. Он не знал полной картины, сообщил начальству лишь о гибели Омара Харифа и о зарядах, установленных на территории завода. Полковник приказал, чтобы Бриг связался с ним сразу по возвращении.

Майор нахмурился. Разговор с полковником не предвещал ничего хорошего.

«Подождет, — решил он. — Сначала дело, потом разговоры».

На этом доклад Чипа закончился, а вместе с ним и дорога до завода.

Компьютерщик проводил Брига и Тола в кабинет управляющего. Увидев Карчинского, майор понял, что последние несколько часов оказались для него слишком тяжелой ношей. Александр Борисович и не пытался скрыть это.

Он устало улыбнулся, протянул Бригу руку и сказал:

— Зря я вас не послушал. Вы ведь предупреждали меня о том, что диверсанты могут пройти на территорию предприятия, а я вам не поверил. Решил, что у меня все под контролем, и вот что из этого вышло.

— Не вините себя, — подбодрил управляющего Бриг. — В конце концов, это не ваша сфера деятельности. Бегать за диверсантами и не позволять им плодотворно работать — задача спецслужб.

— У вас ведь есть план? — с надеждой в голосе спросил Карчинский. — Ваш товарищ сообщил мне о том, что территория завода заминирована, велел эвакуировать всех работников, но не сказал, каковы будут дальнейшие действия.

— Сейчас я прошу вас дать нам подробную схему всех коммуникаций и строений, — произнес Бриг. — Как только мы ее получим, вы можете быть свободны.

— Хотите сказать, я смогу покинуть завод? — Карчинский даже удивился.

— Не просто сможете, а будете обязаны это сделать, — заявил майор. — Времени мало, доставайте план и отправляйтесь в Сабетту.

— А охрана?.. — спросил Вдовин.

— Она нам больше не нужна. Диверсионный отряд полностью ликвидирован. Теперь мы должны обезвредить взрывные устройства.

Карчинский вывел на большой экран трехмерное изображение всех проектных построек. Бриг достал план, найденный у Каюма, увеличил схему завода и подозвал к себе Тола. Они начали сопоставлять рисунок с трехмерным изображением, расхождений между схемами не нашли, что посчитали хорошим знаком.

Майор отпустил Карчинского и Вдовина, а Тол отправился за экипировкой. Работать ему предстояло одному.

Обезвредить восемь точек — задача нелегкая, особенно если ты действуешь в одиночку. Тол помнил, что говорил ему Бриг. Некоторые устройства представляли собой муляжи, но в схеме Каюма не указывалось, какие именно.

Серьезные опасения у Тола вызывали только три устройства. Все они располагались возле самых взрывоопасных узлов: склада ГСМ, многотонных резервуаров для хранения природного газа и склада, забитого баллонами с пропаном. Если бы эти устройства сработали, то предприятие понесло бы самый ощутимый ущерб.

Однако Тол решил на время оставить их. Он собирался начать работу не с самой опасной точки. Она располагалась совсем рядом с центральным зданием. Это была отводная труба, идущая к пищеблоку. Отметка на карте Каюма стояла на ее стыке с восточной стеной здания.