— Я не знаю, возможно, я бы и смог каким-то образом связаться с вашим сыном, но то, что этого делать нельзя, я знаю. И знаю не из каких-то инструкций, а исключительно исходя из своей интуиции, которая говорит мне: не лезь туда, не твое, не время.

Я уже неоднократно задавался вопросом о предупреждении тех или иных печальных событий. Я исходил из того что если мироздание дает мне знак, стало быть, есть возможность им воспользоваться и предупредить. И в каких-то ситуациях те, кто получил от меня информацию, благоприятно избежали неудач. Но, видимо, я был еще недостаточно подготовлен к работе со знаками, потому что событие, к которому я подошел, дало мне понять крайнюю необходимость моей работы не только для меня, но и для огромного количества людей.

Я возвращался с Урала в Москву. Мой самолет приземлился в Домодедово. Все как обычно: я вышел из самолета и не спеша направился к «Аэроэкспрессу». На выходе из аэропорта я поскользнулся и упал. Возможно, для кого-то это ничего не значащий факт, но я, много лет отдав спорту, научился падать правильно, на рефлексах, а здесь рефлексы меня вдруг подвели — я очень сильно ударился рукой об асфальт.

Удар был такой силы, что от боли на какое-то мгновение потемнело в глазах! Из этого состояния меня вывел заботливый голос таксиста, он подхватил меня со словами «куда едем?». Вот это его профессиональное «куда едем?» и вернуло меня в реальность. Я смеялся сквозь слезы, ну надо же, другой бы спросил, как я себя чувствую, все ли в порядке, а этот с ходу «куда едем?». Ну что ж, домой едем.

Домой я приехал, уже практически не чувствуя левой руки. С большим трудом я снял с себя костюм, а вот рукав у сорочки снять было просто невозможно. Кое-как освободив руку, я увидел, что она просто черная — от плеча и до запястья один сплошной иссиня-черный синяк. Вот это гематома! Я прикинул, сколько понадобится времени на восстановление. Попросил Алену принести пакеты со льдом. Обложив руку ледяными пакетами, я думал о том, как некстати все это. Судя по боли, цвету кожи и отеку, говорящему о разрыве крупных сосудов, я не исключал перелом.

— Давай в травмопункт? Или «скорую» вызовем? — Алена была очень испугана. — Болит?

— Нет, абсолютно не болит, просто ноет.

Часа через полтора лед растаял, я решил поменять пакеты. Сняв повязку, я увидел, что рука уже не такая черная, появился желтый оттенок. Мне, сотни раз видевшему весь процесс изменения окраски кожных покровов при травмах, это показалось забавным. Я не сказал Алене, а сам подумал, что как-то необычно быстро регенерация проходит. Выпив болеутоляющие таблетки, я кое-как разместился на кровати и уснул.

Утром я проснулся и, только глядя на повязку, вспомнил о вчерашнем происшествии. Аккуратно пошевелив рукой и не почувствовав при этом никакой боли, я снял эластичный бинт с руки. Рука была обычной: ни синяка, ни царапинки. Я ощупывал свою руку, пытаясь определить локализацию ушиба, но ничего не обнаружил.

«Алена, а рука-то не болит, как будто совсем ничего и не было. Странно все это». И мне бы уже в этот момент начать отслеживать все знаки! И падение на ровном месте, и неспособность адекватно среагировать на это падение, и громадная гематома, которая за ночь исчезла. Но что-то постоянно уводило меня в сторону от этой аналитики.

На третий день после происшествия мне позвонил старший сын, Евгений. «Папа, я сегодня сон не очень хороший видел. В Домодедово теракт. Парень с криком „Аллах акбар“ взорвался». Я не помню, что именно меня отвлекло, но я опять пропустил эту информацию мимо ушей. А спустя месяц в транзитной зоне аэропорта «Домодедово» террорист-смертник подорвал себя и пассажиров.

Я сидел и складывал факты. Я не мог себе этого простить. Мироздание бросило меня на домодедовский асфальт, ушибленная рука необычно быстро восстановилась, Евгению приснился сон. Ну сопоставь ты все, ну просто сопоставь и сделай вывод! Он же был настолько очевиден! Я не могу сказать, что все было переопределено — если бы это было предопределено, я бы ничего не знал. А меня тыкали носом в знаки, они не просто были на уровне интуиции, меня практически били ими по голове и, как бы понимая, что до меня не доходит, дали три указателя на трагедию, и третий был самым понятным и самым ясным! Это был жестокий урок. Я не забуду его до конца дней своих. Возможность у меня была. Была, но я ею не воспользовался.

До середины апреля 2012 года Алена не задавала мне вопросов, а числа двадцатого вдруг сказала: «Через неделю назначенный тобой день, ты не забыл?» День? Какой день? Забыл, я действительно забыл про этот день. Ох, боже ты мой, забыл, за всеми этими путешествиями, за многочисленной работой, я совсем забыл про назначенный самим собой день. Я сказал Алене, что женюсь на ней, но это будет позже, в апреле 2012 года, двадцать восьмого, в субботу. И вот этот день уже через неделю!

Я позвонил в загс и спросил, есть ли возможность зарегистрировать брак в субботу, двадцать восьмого апреля. На мой вопрос женщина с хорошо поставленным голосом (вероятно, она там лично объявляет о том, что заключен брак) сообщила мне, что все расписано на три месяца вперед, и дала понять, что «дела нужно делать своевременно, молодой человек». Из всего этого меня порадовало только ее «молодой человек». Обзвонив еще пару-тройку московских загсов — примерно с таким же успехом — я сделал вывод, что мне придется использовать свое служебное положение и попросить помощи у людей.

И, конечно же, в итоге все получилось как надо: назначено место и время, и вот я, в смокинге и бабочке, мчусь с невестой по Москве, объезжая пробки, и явно опаздываю, и мне уже звонит сотрудник загса и с нетерпением в голосе интересуется, собираюсь ли я вообще сегодня жениться, так как назначенное время истекло десять минут назад. «Едем, ждите!»

— Вот как бывает, Алена. Разве мог я подумать, что когда-нибудь так будет?!

— Да, я тоже не могла. Кстати, я только недавно вспомнила случай. Мне было двадцать. Мы с подружкой пошли к одной девушке, про которую говорили, что она ясновидящая. Она принимала на Кузнецком мосту. Она сказала мне, что я выйду замуж за мужчину, который будет лет на пятнадцать старше меня, что у него будет двое детей и что у него будут волосы цвета соли с перцем. Я тогда просто фыркнула, мол, все неправда, какой еще мужчина на пятнадцать лет старше, да еще и с детьми! А вот на тебе: и мужчина с сединой, и двое детей у него, и в загс с ним еду.

Я посмотрел на приборы. Едем-то мы едем, но доедем ли — вопрос: бензина в баке практически не осталось. Закрутившись с приготовлениями, я совершенно забыл заправить машину. «Алена, сюрприз… Бензин заканчивается, но я надеюсь, что дотянем до ковра согласия». И мы доехали!

Позже мои сыновья сказали, что это была лучшая свадьба, которую они видели. Этот загс, в котором мы с Аленой женились, оказался счастливым для многих моих знакомых. Кого бы я ни отправлял в этот загс, все быстро обзаводились детьми. Я звонил туда пять раз, и все пять раз с просьбой помочь в бракосочетании, и никогда не получал отказа, и всегда появлялись дети.