— Я так и знала, что ты там безобразничаешь, гадкая девчонка. Дай сюда.

Лара подошла к матери, уронила пачку печенья на диван и сморщила личико, готовая к оплеухе, которой, правда, не последовало.

— Короче, Дон, — сказала Шелли, засунув в рот печенье и с хрустом его разжевывая; сигарета в ее руке по-прежнему дымилась. — Хотела тебе сказать, что получила письмо от батьки. Он пишет, что Карл психует из-за того, что ты не приводишь к нему Райана. — Она повернулась к Зоуи: — Мой батя и ее Карл вместе сидят в Буллингтоне, очень удобно.

— Карл? — повторила Зоуи.

Донна покраснела:

— Отец Райана.

— А-а.

Шелли снова обратилась к Донне:

— Короче, мы с матерью договорились, в субботу нас подвезут туда. Хочешь, поехали с нами.

— Может, съезжу.

— Поедем к деде за решетку? — спросила Лара, подпрыгивая и хлопая в ладоши. — Ура-а-а-а!

Шелли шлепнула дочь по попке:

— Помолчи, Лара! Ты с ума меня сведешь сегодня!

Потом она посмотрела на Донну и Зоуи:

— Я не помешала вам?

* * *

Донна опрыскала комнату освежителем воздуха.

— Извини. Приходиться уживаться с Шелли, потому что она соседка и может сильно разозлиться, если что не так.

— Могу себе представить. А эта бедная девчушка… может, следует… Хотя, конечно, это не мое дело.

— К ним ходит один соцработник, но толку от него мало. Но здесь не все такие, ты не думай. Мистер и миссис Берроу такие приятные люди, и Наоми, которая иногда сидит с моими мальчиками, тоже очень порядочная и не ругается, и не курит, и дома не ходит в уличной обуви, и… в общем, все не так плохо, как может показаться.

Зоуи засмеялась:

— Ты еще не знаешь, какие у меня соседи. Справа от меня обитает торговец наркотиками, а прямо напротив — шумные и грязные студенты.

— Но ведь скоро ты переедешь к…

— Мэтью? Мы пока не решили, где будем жить. Он говорит, что ему очень нравится восточный Оксфорд. И в Лондон ездить не очень далеко. Не знаю. У Мэтью есть дом в одной чудной деревушке, мы могли бы ездить туда на выходные. Так романтично. — Зоуи вдруг заметила, что Донна выглядит абсолютно несчастной. — Боже мой, Донна, прости. Тебе тяжело все это слышать. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Когда он приедет в Оксфорд, я выложу ему все, что думаю.

— Кто приедет?

— Росс.

— Он приезжает сюда? Зачем?

— О, я не знаю. Какое-то выступление Ем… как называется то место, где пел Джон Бон Джови?

Зоуи молча уставилась на Донну. О чем она говорит? Может, Апполо Театр? Росс рассказывал, что в семидесятых он играл в каком-то ансамбле, но неужели…

Донна щелкнула пальцами:

— Ага, вспомнила. Он выступает в дискоклубе. Точно.

Ансамбль Росса воссоединился и выступает в дискоклубе?

— Ха, — произнесла Зоуи не очень уверенно, — надо же.

Сам не знаю как, но я был уже на двухсотой странице. Я поаплодировал сам себе и продолжил печатать.

«В десять пятнадцать я позвонил Аманде, и мы поговорили о домашних делах. Она сказала, что чистит краны в ванной старой зубной щеткой. «Да, щетки очень помогают, — согласился я. — Особенно жесткие». Аманда задумалась на минутку, а потом сказала, что жесткие ей тоже нравятся, и спросила, какие у меня планы на сегодня».

Я откинулся на спинку кресла и улыбнулся, решив, что Уильям Бойд[39]позеленеет от зависти. И в этот момент меня до смерти напугала Чарли, не спеша вошедшая в мою комнату.

— Я думал, ты в школе!

— Сегодня в школе семинар для учителей. Что ты написал сегодня? Можно почитать?

— Нет, ты мне мешаешь.

— Да ладно тебе, Эдди, — она подтащила стул, села рядом со мной и, прищурясь, уставилась на экран.

— Почему ты без очков? — спросил я и напечатал: «Аманда и я договорились о…»

— Я их потеряла… А, понятно, на самом деле она говорит не о щетках!

— Да, это называется «двусмысленность», — объяснил я и вдруг с ужасом осознал, что моя остроумная, слегка литературная компиляция превращается в гибрид низкопробного романчика с пособием для домохозяек Обычно, когда я начинал подозревать, что качество моего писательского труда ухудшается, мне достаточно было перечитать пару страниц из романа Росса Кершоу, чтобы вновь почувствовать себя гением прозы.

— Знаешь, — говорила мне в это время Чарли, не выказывая ни малейшего желания уходить, — когда я была маленькая, то думала, что учителя в этот день идут на вокзал и регулируют движение поездов.

— Ага, — сказал я, печатая: «…встрече в два часа в универсаме у…»

— Потому что я путала слова «семинар» и «семафор»! — Чарли рассмеялась.

— Ага. — «…прилавка, где продают джемы…»

Чарли принялась постукивать по стулу ногой и что-то напевать себе под нос, и я задумался над тем, не удалить ли ее из комнаты, применив физическую силу.

— Смотри, — сказала она и неожиданно отлепила пластырь с большого пальца левой руки. — Я тебе еще не показывала свою ранку.

— Не надо! — закричал я, но было уже поздно.

— Мы с Джеком делали бутерброды с сыром и луком, нож соскользнул и… Эдди, что с тобой?

— Убери это от меня! — попросил я, отвернувшись к стене. Мои колени ослабли, в позвоночнике появилось какое-то странное ощущение. Чарли послушалась.

— Извини, я забыла, — сказала она и вернулась к постукиванию ногой по стулу, а я продолжил печатать: «Спальня Аманды…»

— Слушай, а ты не поможешь мне написать сочинение по Джордж Элиот? — спросила она после непродолжительного молчания.

— Нет, я занят. Но я знаю одного человека, кто мог бы тебе помочь.

Я позвонил Гидеону в колледж. Он ответил с усталым вздохом:

— Да-а?

— Это Эд, — сказал я, но догадался, что этого ему недостаточно. — Из литературного кружка.

— А, да, здравствуй.

— Здравствуй. ГМ, я хотел попросить тебя об одном одолжении.

— Одну секунду. Я только отпущу своего студента. — Я услышал, как Гидеон со стуком положил телефон на стол и произнес: — Итак, если только вы не являетесь модным романистом, в предложении вы обязательно должны употребить смысловой глагол. Фраза вроде «А не так, как Уордсуорт» попросту не является предложением.

Послышалось ответное бормотание, и Гидеон снова взял телефон.