знакомства. Теперь есть с кем поболтать и пройтись по злачным местам.

Как и думала, слово «приятные» кибернета насторожило, а вот «злачные» он пропустил. Машина машиной, а улавливать эмоциональные вибрации он научен мастерски.

– Насколько приятные знакомства?

– Какая оценка тебя устроит? Очень, средне или так себе? – я тоже любила играть в слова.

– Сколько их, приятных?

– Трое. Девушка, которая врет, что ей восемнадцать, молодой мужчина, который уверяет, что в гражданском давно не ходил, поэтому вырос из своей одежды, и рыжий парень только что переступивший порог совершеннолетия. Он единственный не лукавил.

– Давай по шкале от одного до десяти. Один – это Ия, – кибернет напомнил мне о «любви» к бывшей невесте. – Десять – это Вей.

– Почему это Вей десятка? А где, по–твоему, место Матвея?

– Он сотня. Без разговоров. Согласна?

– О, да! А ты?

– Я Одиннадцатый.

Я рассмеялась.

– Опиши каждого, Дарья, – кибернет был дотошен. – Помни, мы говорим о людях, которые проявили к тебе интерес. Интерес, который тебе не желателен.

– Хорошо, – я достала из шкафа и встряхнула платье в цветочек, намереваясь переодеться в него. Мой лучший наряд. – Жейде от силы шестнадцать лет. Поклоняется Тине Вернер, поэтому тоже синеволосая. Активна, импульсивна, сначала сделает, потом думает. На данный момент ей красная оценка пятерка. Риг – темная лошадка. Конопатый, говорит мало, ест жадно, но тощий. Значит, недоедал. Скорее всего из лагеря мятежников, так как о богатых отзывается с нескрываемым презрением. Пока тянет только на троечку. Ну и последний – Стив Маккой. Позволил поверить, что ему двадцать семь, хотя я дала бы больше.

– Оценка?

Я замялась.

– Дай угадаю: он хорош собой? – Одиннадцатый подначивал меня.

– Настолько, что женская половина нашего уровня проносила ложку мимо рта, – я умею отвечать тем же.

– Он десятка?

– Ты хочешь поставить кого–то рядом с Веем? – я искренне возмутилась.

– Не тянет?

– Я чувствую в нем ложь. Нет, не так. Я чувствую ЛОЖЬ. Проверь его данные. Хочет казаться полностью погруженным в работу, до такой степени, что его силой отправляют в отпуск, но находит время и на спортивный зал, и на косметические процедуры. Я знаю, о чем говорю. Зубы, ногти, волосы. Он заботится о своей внешности. И вдруг одежда не по размеру. Диссонанс.

– Как он выглядит? – тон разговора сделался серьезным.

– Темные блестящие волосы, карие глаза, правильные черты лица. Высокий. Выше, чем Матвей. Атлетически сложен.

– Да он красавчик.

– Знаешь, – я постучала пальцем по губам, – такое впечатление, что я его уже видела. Может в холле отеля? Сам знаешь, там творилось такое столпотворение.

– Но он не десятка?

– Нет. Единица. Нутром чувствую, – я положила руку на живот.

– Будь осторожна.

– Жаль, что у меня нет нормального зумкома, я бы его сфотографировала и отправила тебе.

– Зумком – это подноготная любого человека. Фотографии, переписка, связи. Доступ к информации о Дарье Лариной для слишком любопытных.

– Дарья существует на самом деле?

– На Верлаксе твоих однофамильцев несколько тысяч. Брали одно из самых распространенных имен.

– Слушай, мы сейчас разговариваем, как два шпиона.

– Я хочу быть в курсе всего, что происходит с тобой.

– По приказу Матвея?

– Я и сам умею переживать за близких мне людей. Кстати, хочу тебя предупредить, скоро вы войдете в Зону Тишины.

– Что за зона? – я нахмурилась.

– Область космоса, где исчезает всякая связь. Но Зона Тишины самый короткий путь до Лазурного кольца. Сокращает полет на четыре дня. Согласись, за это стоит заплатить невозможностью пользоваться зумкомами. Но, как ты уверяешь, у тебя собралась отличная команда для посещения злачных мест. Постарайся только не вляпаться в беду, пока мы будем недоступны.

Глава 20

Что–то мне было страшновато оставаться на долгое время без нравоучений Одиннадцатого.

– Сколько «Звезда» будет вне связи?

– Где–то неделю. Лазурное кольцо для многих конечная остановка. Возможно, что и твой красавчик летит на курорт. Что ему делать на Липуту? Торговая планета слишком далеко для занятого человека.

– Хорошо, свяжемся перед сном. Мне пора собираться.

– Смотри, не влюбись.

– Ты как Матвей.

– Мы с ним почти близнецы. Я только несколько крупнее.

Я рассмеялась и нажала отбой.

Быстро переоделась, распустила и тщательно расчесала волосы. Цветочки на платье тоже были синими, как и джинсовая куртка, и в комплекте они отлично гармонировали с моими волшебными локонами. Телесного цвета туфли на каблучке завершили «вечерний» наряд. Получилась хорошенькая провинциальная девушка.

Я вздохнула, вспомнив, какие платья оставила в гардеробе на Персероне. Он занимал все правое крыло. У меня была отдельная комната для обуви. А я тут радуюсь туфлям из ненатуральной кожи. Как бы еще пятку не натереть.

Ночь пролетела ураганом и отозвалась болью в ногах. Туфли все–таки натерли.

– Как там Матвей? – утреннее приветствие началось необычно. Я первая задала вопрос. Чувствовала, что виновата.

– Нормально, – Одиннадцатый как всегда был немногословен. Немногословен, если я спрашиваю о Матвее. – Расскажи лучше, почему не перезвонила перед сном, как мы условились?

Я натянула одеяло до самого носа. Была рада, что мини–зумком не передает изображение, и сейчас никто не видит мое пунцовое лицо. Было от чего покраснеть. Вернулась я, можно сказать, под утро.

– Мы вчера чудесно провели время, – я старалась говорить бодро. – Оказывается, покупать одежду для кого–то тоже весело. Меня даже похвалили за чувство стиля. Маккой после магазинов сделался еще более неотразимым. На него оборачивались.

Одиннадцатый молчал. Считывал, какие эмоции я вкладываю в свои слова. Пусть ищет подвох. Сама–то я знаю, что никакие красавчики рядом с Матвеем близко не стояли.

Воспользовавшись паузой, я мечтательно уставилась в потолок, вспоминая его поцелуи и пальцы, зарывающиеся в мои волосы.

– Расскажи все по порядку, – Одиннадцатый был педантичен.

Я протяжно зевнула, прежде чем начать пересказ событий вчерашние вечера.

Встретились мы все у фонтана рядом с лифтами.