— Виктория, — несколько шагов, и вот его отец уже стоял слишком близко, — рад знакомству. Артур много о вас рассказывал.

Рассказывал? Обо мне? Изучила лицо мужчины, пытаясь отыскать признаки лицемерия, но их просто не было.

— Леонид Карлович, к вашим услугам, — мужчина, между тем, наклонился и галантно поцеловал мою руку.

Черт! Я смутилась и покраснела. Меня сложно удивить, но Королеву старшему удалось. Причем с легкостью.

— И что же Артур рассказывал обо мне? — пробормотала я, вгоняясь в еще большее смущение.

— Только хорошее, — Леонид Карлович улыбнулся и сел за стол напротив. — Обидно, что наше знакомство состоялось в такой тяжелый период жизни.

— Тяжелый период? — эхом повторила я.

Не знаю почему, но у меня не было сил отвести взгляд от отца Артура.

— Моя жена пропала, — тяжело выдохнул Леонид Карлович и будто разом постарел на несколько десятков лет.

И я постарела рядом с ним, проникшись жалостливым рассказом о том, как нерадивая жена сбежала из дома, до этого спутавшись с любовником. Как завороженная я слушала Королева старшего, но взглянув в сторону, поймала полный ненависти взгляд Артура и пришла в себя.

Не может быть!

Сказанное Леонидом Карловичем казалось таким простым и разумным, что с трудом верилось в слова Артура. "Старик" может быть очень убедительным. Неужели все его слова обыкновенная ложь? Не хотелось в это верить, но одноклассник так откровенно сердился, что я засомневалась. Их них двоих кто-то откровенно лгал, и этот кто-то был точно не Артур.

Я видела Веронику. Ее ушибы невозможно подделать, а нанесенную боль изобразить. Значит, хитрил Королев старший. Но зачем ему лгать и распинаться перед незнакомым человеком?

— А вы, — Леонид резко повысил голос и метнул на меня гневный взгляд. — Собираетесь изменять моему сыну?

Вздрогнула, потому как совсем не ожидала, что на меня рявкнут, да еще так неожиданно. Несколько секунд обдумывала возможные варианты, разрываясь между "нахамить" или "пробормотать ерунду".

— Это наше с ним дело, — склонившись в сторону первого, произнесла я.

Недовольный моим ответом, мужчина покачал головой.

— Нет, милочка, — он цокнул языком. — Когда дело касается семьи, оно автоматически переходит в разряд общих. Артур, Виктория слишком дерзкая, не находишь?

— Да все нормально, — покачал головой Артур, то и дело, поглядывая на меня. — Мне нравятся дерзкие.

— Зато мне — нет, — резко оборвал его отец и снова взглянул на меня. На этот раз менее добродушно, нежели в первые минуты знакомства. — Если будете так разговаривать со старшими, придется расстаться с вами, Виктория.

Он намеренно протянул мое имя, заставляя сердце замереть от страха.

— Что думаешь, Артур? — криво улыбнувшись, он обратился к сыну. — Дерзкая невестка нам не подходит? Я тоже так считаю. Расстанься с ней.

Я чувствовала себя словно в старом черно-белом кинофильме. Когда родители диктовали детям, с кем им связывать свою судьбу и по каким законам жить.

— Я пойду! — резко поднявшись, я собиралась умчаться прочь из комнаты подальше от странного мужчины, оказавшимся на поверку далеко не приветливым.

— Сядь! — резкий окрик Леонида Карловича заставил меня снова опуститься на кожаную банкетку. — Уйду я, а вы можете продолжать праздновать. Что вы там отмечаете? Расставание?

Леонид Карлович встал, пригладил свои короткие волосы и вышел из комнаты словно король. Вот уж где фамилия являлась знаковой.

"Старик" ушел, а я на несколько минут впала в ступор. Что это сейчас было? Как я выдержала хамство по отношению к моей персоне ума не приложу.

— Не слушай старика, — первым начал Артур. — Ты ему никогда не нравилась.

— Почему? — я не понимала. Как можно нравиться, или не нравиться, когда не знаком с человеком. Это как заочно создать в воображении его портрет, впоследствии оказавшийся сплошной фикцией.

— Дело не в тебе, — усмехнулся Королев, только улыбка вышла совсем уж невеселой.

— А в ком?

— Во мне, — признался Артур.

Такого ответа я точно не ожидала.

— То есть как это в тебе? — недоумевала я.

— Старику не нравится взгляд, каким смотрю на тебя, — задумчиво произнес Артур, изучая мое лицо. — Он считает, что страстно мужчина имеет право глядеть только на свою работу. Графики, планы, чертежи, схемы получения прибыли. Они имеют право заводить, но никак не женщина. Старику нужен раб, который будет корпеть над его детищем.

— И ты будешь?

— Я уже в этом. Но, конечно, не с таким энтузиазмом, как мечтает родитель. А после нашей недавней встречи, и того меньше времени уделяю работе. Старик это видит и бесится. Хочешь, расскажу тебе кое-что? — вдруг произнес Артур, и его глаза загадочно сверкнули.

— Хочу, расскажи! — с энтузиазмом поддержала я. — А о чем рассказ?

— О нас с тобой, — подмигнул Королев и, разлив остатки шампанского по бокалам, заказал еще одну бутылку.

— Это страшный рассказ? — потребовала Вика, и я невольно рассмеялся.

— С какой стороны посмотреть, — пошутил, но не совсем удачно. Лицо Вики вытянулось и заметно напряглось. — Не волнуйся, в конце все будет хорошо, — заверил я.

— О чем ты мне хочешь рассказать? — нервничала Вика, сминая пальцы на руках. — Если это что-то плохое, лучше не говори.

Это что-то плохое, но я скажу. Обязательно. Потому что правда всегда вылезет на поверхность.

— Давай начну с самого начала, — улыбнулся, представляя, как Вика помчится прочь, едва узнает правду. — А начало, — я задумался, — одиннадцатый класс, пожалуй. Помнишь, у вас в семье начались проблемы?

Вика моргнула и непонимающим взглядом уставилась на меня.

— Начались и что? — выдохнула она, не улавливая связь.

— Ладно, отмотаем назад, — согласился я. И, правда, с проблем в семье совсем не понятно. — Помнишь наш первый день в школе? Познакомились, поболтали. На следующий день я летел к тебе как на крыльях.

Я поймал удивленный взгляд Вики.

— Так уж получилось, — пожал плечами, разбавляя слова изрядной долей иронии. — Захотел тебя не по-детски. Гормоны, половое созревание. Сама понимаешь. Мы поцеловались. Мне это тогда казалось верхом блаженства.

Мечтательно закатил глаза, воссоздавая образ Вики из прошлого, поразивший мое воображение. Такая же, как сейчас, только блеска в глазах поубавилось. Правда, в последнее время, ее глаза сверкали как алмазы.

— А потом, я даже помню этот взгляд. Ты возненавидела меня.

Рассмеялся, потому что не знал, как описать желание, которое она во мне пробудила, и которое старательно подавлял все это время.