— Насквозь?

— Вроде только спереди.

— Дерьмо, а не броник, но и дистанция всего ничего.

— Не дерьмо, пластины там нормальные. Посмотри дальше, что-то тут нечисто, ствол не из мощных.

Басмач выщелкнул второй патрон и удивленным голосом произнес:

— Вот ведь хитрая задница, у этого шайтана через один бронебойные заряжены. Ни один броник такой патрон не потянет.

— Не факт, они всякие бывают, даже на малой дистанции могут выдержать. Хотя не завидую тому, кому придется держать такой удар.

— Настолько крутых броников я не видел. Да и ты прикинь, сколько будет весить такая защита, и как ты в ней будешь от элиты драпать, которой на твои цацки вообще начхать.

— Не очень оружие для снайпера.

— Какое нашел, такое и пользовал, не все так богато живут как в Полисе, потому носом не крутят. Да и тюнинг кое-какой наведен, и глушак с пламегасителем выглядит серьезно, пусть и самопальный.

— Вспышку я заметил, но блеснуло так себе.

— Угу, слабовато сверкало, продуманно слепили.

— Патроны обычные, а звука почти не было.

— Да был звук, просто оглушило нас, я до сих пор не отошел. Плюс все маленько не в себе, плюс стреляли со всех сторон, попробуй тут что-то разбери. Ладно, давай к машине, там вроде еще один клиент валяется.

Поговорили будто на прогулке, а ведь тут только что серьезно стреляли. Ладно Карат, его полноценным головорезом назвать трудно, но Басмач куда опытнее, а держится так беспечно. Ведь враг мог сделать вид, что ушел, а сам затаился где-то рядом и вот-вот начнет концерт по новой.

Или армия Рэма ненастоящая, или здесь если сказали отбой, то принято расслабляться.

Машина продолжала гореть, но теперь ее не скрывали деревья, и Карат легко определил марку. Хорошо знакомый «уазик», даже чем-то родным повеяло. Правда, с его машиной не спутать, и дело вовсе не в том, что здесь поработали крупнокалиберный пулемет и винтовки, еще при жизни в конструкцию внесли кардинальные изменения. Порезали зад, устроили что-то вроде пикапа, получившегося уродца защитили арматурной аркой.

Напрашивалась мысль о том, что машина переделана под подвижную огневую точку с пулеметом, но самого пулемета не обнаружилось. Может пока нечего было ставить и мечтали разжиться в будущем, да не срослось.

Возле «уазика» обнаружилось два тела: одно совсем плохое, слишком близко оказалось к машине, пламя успело попортить; второе тоже не выглядит красивым, но хотя бы огнем не тронуто. Крупнокалиберная пуля угодила в плечо, разворотила его до тошнотворного состояния, рука болталась на кровавых соплях и обрывках рукава. При таком ранении даже окажи мгновенную квалифицированную медицинскую помощь, не факт, что спасешь, а здесь даже не перевязали.

Тем удивительнее, что раненый все еще жив, угасающие глаза отреагировали на свет. Басмач отодвинул в сторону потрепанную временем и невзгодами «ксюху»[22], направил луч фонаря на лицо, без малейших следов эмоций заметил:

— Похоже, ты отбегался.

— Знаю, — на удивление спокойно и четко ответил раненый, ведь при таких повреждениях и кровопотере речь нарушается быстро. — Спек вколи. Чуток вколи. Не чтобы держаться, а чтобы уйти нормально.

— А может тебе еще толстых попов с кадилами привести? Или пару симпатичных девок из стриптиза? Ты давай, заказывай, не стесняйся.

— Жалко, что ли? Отхожу ведь.

— Что вы за клоуны? Откуда взялись? Чего хотели? Отвечай, а там подумаем насчет спека.

— Вы нас колхозниками называете, — ответил умирающий и криво усмехнулся. — Еще вопросы имеются, или все понятно?

— Как узнали, что мы здесь пройдем? Кто вас навел?

— Не скажу. Не знаю. Командиры решали, я человек мелкий. Резко сюда пришли, что-то точно знали. Ну и вот… ушли тоже резко. Не успели встретить нормально, вы раньше времени появились.

— Сколько вас всего было? Сколько?!

Глаза умирающего застыли, уставившись в одну точку. Придвинув фонарик вплотную, Басмач злобно сплюнул:

— Не мог пару минут подождать, торопыга хренов. Ну да и ладно, зато спек сэкономили и можно расслабить булки — нет здесь никого, такая публика возвращаться не станет.

— О каких колхозниках он говорил? — спросил Карат.

— Да есть тут у нас сердитые кадры. Только я в них не очень разбираюсь, до меня все было.

— Ну скажи, что знаешь.

— Давно, еще на старте Полиса, непонятка какая-то вышла между своими, разосрались подчистую, некоторые отвалили на запад, устроили там свой стаб. Но конфликт не замялся, в итоге дошло до крови. Со стаба их подвинули, вроде как ушли, да только недалеко. Скрываются где-то на западе среди незаселенных кластеров, вроде как те, по которым мы сейчас едем. В Полисе у них остались глаза и уши, да только не верю я, что нас сдал кто-то. Рэм сам решал где ехать, не может быть, что путь один. Он бы не повел нас на такое, ведь Валька его сгорела до пепла, а она при нем неотлучно уже давненько, у них все хорошо было. Даже не знаю, как он теперь без нее. Стоящая женщина, и влияла на него хорошо. Говорят, без нее он куда злее был, без башни совсем. Думаю, беспилотник наши зря выслали. Наблюдатели его засекли, сделали вывод, что мы здесь и пройдем. Небось — узкое место, никак стороной не миновать. А местность под западом они знают получше нас, вот и успели чуток подсуетиться. На сто процентов уверен, что фугас в последний момент закладывали, торопились. Даже если он уже собранный был, все равно работы много, не могли они все тропы наших разведчиков обложить, силенок для такого у них маловато. Да и тут всего один поставили, ничего кроме этого не успели. Мы ведь не собирались ехать сейчас, не дотянули до утра из-за этой перезагрузки. Думаю, что она нас и выручила. Нет у них ни сил, ни наших ресурсов, дикие они для серьезного боя, вся надежда на такие засады с фугасами. И для них и для нас неудачно сошлось.

— Слишком много лишних слов.

— Ага, несет меня, это от нервов. Будь у них пара лишних часов и смогли бы разложить нас четко. Чуток по времени не срослось, так что еще поживем.

— Все равно им кто-то накапал насчет этого рейда, — сказал Карат.

— Почему так думаешь?

— Разведка гоняла не раз по этой дороге и по другим, сам говорил. Но здесь разведчиков не обнуляли, хотя в их группах силы куда меньше, могли легко потянуть. Нет, эти колхозники не показывали себя, караулили именно нас — крупную дичь.