— Да сходи к нему и сам спроси, он передо мной отчитаться не успел.

Хан заполз за грузовик, там приподнялся, пригнувшись направился дальше. Справа тянется ровное поле поросшее непонятно чем, в темноте не разглядеть. Прятаться на нем негде, а за ним далеко, оттуда не всяким оружием достанешь, и не всякий стрелок на это способен, тем более ночью, так что направление можно считать условно безопасным. То есть не надо совсем уж нагло подставляться, но и не обязательно ползать на пузе, если ты просматриваешься только с этой стороны.

Подполз к Пастуху, тот таращился в сторону лесополосы в прибор ночного видения.

— Видишь что-нибудь?

— Похоже, что эти уроды свалили. И кого-то Косой точно успокоил. Он хоть и тот еще балабол, но в таком редко врет.

— От балабола слышу, — огрызнулся второй снайпер. — Карат, а Рэм в натуре живой?

— Сам себе сейчас не верю, но так и есть.

— Нечисто с этим что-то, там невозможно выжить.

— Но он как-то выжил.

— Или чудо, или хрен знает что. Я видел как по танку разок врезали. С ним порядок или как?

— Не знаю, не рассматривал. Но вроде катается и даже пульнул разок.

— Без танка вообще кисло придется в таких местах. Бэтэра уже нет, «водника» тоже. Хотя толку от этого водника…

— Вроде стоит на колесах.

— Не, слишком близко, ему тоже должно было хорошо прилететь.

— Вижу жмура — наверное тот, который Русского завалил, — произнес Пастух.

— Где?! — хором воскликнули Карат и Косой.

— Там куда ты, Карат, гранату запустил. Хороший выстрел.

— Я же вроде промазал, снайпер не оттуда работал.

— Какой снайпер? Тут дистанция всего ничего.

— Раз метко стреляет, значит — снайпер. И он был в сторонке от взрыва.

— Может это кто-то другой. А может не вовремя решил сменить точку. Но ему точно хана, без головы даже в Улье не живут. И живые по кустам не мелькают, своего забирать не стали. Свалили они быстро и далеко, сто пудов свалили. Маловато их, не получилось нас одним фугасом успокоить, а ведь почти смогли. Только и осталось, что ноги в руки брать.

— Так и так нам теперь дорога только назад, — заметил Косой. — И это хорошо, потому как в гробу я такую поездочку видел. Наобещали в четыре короба, вот только зачем мне все это надо тихому и дохлому?

— Как командир скажет, так и будет. Мы люди подневольные.

— Пастух, — произнесли из рации искаженным голосом Хана.

— На связи.

— Ты старший, посматривай там. И бегом гони Басмача и Карата в «зеленку», пусть руками потрогают, что там да как.

— А если там кто-то затихарился?

— Сенс говорит, что там пусто. Но если что не так, пусть сразу назад валят, а вы их прикрывайте. Танкисты тоже помогут. И далеко пусть не забираются, а то эти могли растяжек наставить.

— А чего там трогать вообще?

— Ты что, мать твою?! Что за тупые вопросы?! Я-то откуда знаю?! Что увидят, то пусть и щупают! Связь с ними держи и не забывай про правую сторону, пусть Косой туда посматривает.

* * *

— Стой, — произнес Басмач.

Карат послушался, присел, выставил перед собой автомат. Но даже в надетый «ночник» не смог разглядеть ничего, что могло бы насторожить. К тому же целиться через прибор — тот еще геморрой, разномастное несбалансированное снаряжение этому не способствовало несмотря на всю крутость отдельных его элементов. Одно радует — на дальнюю дистанцию в таких зарослях стрелять не придется, только в упор или около того.

Не хватило пары дней на подготовку, настройку и обкатку всего того, что выдал интендант. Спешка в таком важном деле всегда во вред.

Товарищ тем временем неспешно размотал саперную «кошку» — вытянутую заостренную крестовину с «гарпунными» вырезами на каждой из четырех сторон. Существует немало разновидностей, такая удобна тем, что легко забрасывается вдаль не паруся на сильном ветру, не сильно цепляется за траву и при протяжках по пашне в землю не зарывается. Зато если на пути окажется жилка растяжки, ухватится гарантированно.

Одно плохо — об этом ты узнаешь лишь в тот миг, когда прогремит взрыв. Так что кидай подальше и держись потом за укрытием, если не хочешь осколок от мины или гранаты поймать.

Нападающие для засады выбрали участок дороги, где прятаться особо некуда. Кювет так себе, едва заметный, пришлось вжиматься в его дно как жабы под прессом, молясь, чтобы по затылку ничего не прилетело. Один заброс вхолостую, второй, третий, на четвертом кошка ухитрилась намертво засесть в зарослях, но уже понятно, что место можно считать относительно проверенным.

Да и когда бы его успели заминировать? Заранее не станешь, свои же могут пострадать, а потом не до того было, слишком скоротечный бой, да и вид пробудившегося от спячки вражеского танка — лучшее средство для лечения застарелых запоров и развития безоглядных беговых способностей. Сразу назад помчались, он даже не успел с трала спуститься, не говоря уже о стрельбе.

Но с теми, кто способны устанавливать на дороге столь мощные фугасы, лучше держать ухо востро.

Ожила рация, голосом Хана произнесла:

— Всем отбой, они и правда отошли. Карат и Басмач отзовитесь.

— Работаем на месте, — ответил напарник.

— Продолжайте работать. Осмотрите дохлых, может не всех наповал успокоило.

Добравшись до обезглавленного тела Басмач осмотрелся по сторонам, задрал маску прибора ночного видения, включил крохотный, но удивительно яркий для таких габаритов фонарик, осветил убитого. Лицо, естественно, не разглядеть, все прочее изрядно заляпано кровью и порвано осколками — от кумулятивной «морковки» их тоже может немало прилететь, если рванет в шаге от тебя. Обмундирован по здешней «камуфляжной моде», на потерянную голову, похоже, была надета простая рабочая каска обклеенная лохматыми лоскутками неброской ткани. Вон она в сторонке валяется, и не хочется приглядываться, что это за подозрительная масса ее заполняет.

Присев над телом, Басмач поднял испачканный кровью СКС[21] с на совесть разбитым громоздким ночным прицелом, вытащил один патрон, осмотрел:

— Охотничий, экспансивный.

— Но броник Русскому пробил, — заметил на это Карат.