У Мариши даже слезы невольно навернулись на глаза, когда она представила себе, как бедной животное мечется одно в пустой квартире, без еды и питья. И это в такую страшную жару! Удивительно, что кот еще вообще в силах передвигаться по дому и звать на выручку.

Ясно, что обращаться за помощью к соседям было бесполезно. Если бы у кого-то из них были бы ключи от квартиры Алены, они бы уже давно выпустили кота. Но все же Мариша рискнула. Она позвонила в соседнюю дверь и громко произнесла:

– Вы не подскажете, с кем я могу поговорить про жиличку из сто сорок пятой квартиры? Очень уж у нее кот орет!

Дверь немедленно распахнулась, и Мариша увидела на пороге необъятных размеров женщину.

– Сука она! – выпалила эта особа с такой злобой, что Мариша даже отшатнулась.

Тетка была облачена в ситцевый халат пятьдесят восьмого размера в трогательный мелкий цветочек. Но при этом держалась очень агрессивно.

– Сука она и есть! – повторила она, глядя на Маришу в упор. – Кошак у нее третий день орет, а Алена и носа не кажет! Мы все чокнемся скоро от этих воплей. И днем, и ночью Васька орет! И надо же такую глотку луженую иметь зверюге, чтобы ему пропасть совсем!

И утерев пот со лба, она прибавила:

– И ведь ругаюсь, а у самой сердце кровью обливается. Сдохнет кошак, коли наша королева в ближайшее время не объявится. Не знаете, где ее носит?

– Она уже никогда не объявится, – вздохнула Мариша.

– А что так?

– А вы ничего не знаете?

И так как тетка отрицательно помотала головой, то Мариша прибавила:

– Убили Алену. Как раз сегодня похороны были.

Тетка молча вытаращилась на Маришу, а потом с неожиданной для ее габаритов прытью перелетела через лестничную площадку и заколотила в дверь напротив.

– Зоя! Зойка! – истошно вопила она. – Выходи! Слышь, тут какая петрушка получается! Алену-то убили! Не придет она! Чего делать-то с Васькой будем?!

Через минуту дверь открылась, и Мариша увидела вторую соседку Алены. Эта, в отличие от первой, была длинной и сухой, словно жердь в заборе. Она близоруко пощурилась сначала на свою соседку, потом на Маришу и лишь затем сухо сказала:

– Раз умерла, дверь ломать придется. Где свидетельство о смерти Алены?

– У меня справка есть, – заторопилась Мариша. – Правда, копия. Оригинал у Али остался.

– У жениха Аленкиного? – спросила тетка, проявив знание темы. – Можно взглянуть хотя бы на копию?

Она внимательно изучила протянутую ей бумажку и задумалась.

– Зоя! Зойк! Чего делать-то будем? Спасателей вызывать надо! – затормошила ее упитанная подруга, чьи телеса, туго обтянутые ситцем в цветочек, мелко тряслись и дрожали. – Они по этой бумажке дверь вскроют и Василия извлекут!

– Дверь-то они вскроют, а кто за это отвечать будет? Мы с тобой?

– Так, а как же быть-то?

– Квартира на Алену оставлена была. Животные тоже. Алена теперь умерла. Ну, а животные не наша с тобой забота.

– Но Василий-то еще жив! Его спасти можно. И птичек, может быть, тоже!

– Хм. Ну сломают спасатели дверь, а чинить кто ее будет? Мы с тобой? Варвара Матвеевна вернется, что она нам скажет?

– Довольна будет! Ты же знаешь, как она своего Василия обожает!

– Раз так обожает, так и взяла бы его с собой!

– Ну куда кота в самолет!

– Ничего! Берут люди и не такую живность!

– Да куда там Варваре Матвеевне кота и канареек еще с собой тащить! – всплеснула руками толстуха. – Ей бы до брата самой долететь. Ты же помнишь, какая она в последнее время была. Из нее песок сыпался!

Из всего этого диалога Мариша поняла лишь то, что никаких координат хозяйка квартиры своим соседкам не оставила, и теперь они в полнейшей неизвестности, где искать старушку.

– Улетела она то ли в Брянск, то ли Саранск, то ли вовсе в Саратов!

– Да нет, вроде бы в Барнаул!

– Ну, одним словом, адреса у нас Варвары Матвеевны нету. Связь с ней одна Алена поддерживала. Так бы мы Варваре Матвеевне давно бы уже позвонили. А что теперь делать, мы даже и представить себе не можем.

Судя по лицам этих женщин, они говорили правду. Им очень хотелось избавить себя от кошачьих воплей, а самого кота Василия от страшной смерти, но что им было делать? Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Пока соседки колебались, не зная, на что решиться, кот Василий издал особенно жалобный вопль и вдруг замолчал, словно отчаявшись.

И тогда Мариша решилась:

– Беру расходы за дверь на себя, – вызвалась она. – Не может быть, чтобы починка двери стоила таких уж огромных денег! Не разорюсь! Звоним спасателям!

– Ага, ага! – мигом обрадовались соседки. – Тем более что в квартире у Аленки, небось, и деньги найдутся. Ну, а коли нет, так Варвара Матвеевна вам вернет… когда появится.

Мариша не стала говорить теткам, что коли все так шоколадно, так могли бы и сами пойти на героический поступок. Вместо этого она вытащила сотовый из сумочки и вызвала бригаду спасателей.

Действительность оказалась не так страшна, как казалось. Спасатели вполне вошли в положение жильцов дома, которых бедный кот изводил своими криками три дня. Они лишь попеняли людям, что терпели так долго.

– И сами измучились, и кота измучили. Давно надо было позвонить!

А входную дверь никто вскрывать и не стал. Спасатели вошли через балконную дверь, которую открыли без особого труда. Пострадало лишь балконное стекло, в котором спасатели прорезали аккуратное круглое отверстие.

Кот тоже оказался бодр, за счет того, что пил воду из подтекающего крана. Канареек спасло то, что у них была автоматическая поилка, которая опорожнялась и наполнялась свежей водичкой раз в сутки. Вылитая в такую жару на опилки вода быстро впитывалась и высыхала. И птички страдали лишь от голода, но не от жажды.

Канареек сразу же взяла к себе тощая тетка. А кот Василий перебрался жить к дородной соседке, которая сразу же прижала его к своей монументальной груди.

Вроде бы все было в порядке, животные были спасены, ситуация разрешилась. Но Мариша не торопилась уходить. Ей было нужно поговорить с кем-то про Алену, и она обратилась с расспросами к полной соседке.

– Ой, да не знаю я, кем Алена нашей Варваре Матвеевне приходилась. Вроде бы у той родни кроме брата то ли на Урале, то ли в Сибири и нет никого! Одна она жила. Если к ней кто и ходил, то женщины – социальные работники.

– Во-во! А потом Алена эта нарисовалась!

– Значит, Алена не родственница? И не социальный работник?

Тетки неуверенно помотали головами.

– А откуда же она взялась?