Закончив письмо, Блад приказал привести к себе захваченногов Гибралтаре вице-губернатора Маракайбо. Сообщив ему содержание письма, оннаправил его с этим письмом к дону Мигелю.

Блад правильно учёл, что вице-губернатор был самымзаинтересованным лицом из всех жителей Маракайбо, который согласился бы любойценой спасти город от разрушения.

Так оно и произошло. Вице-губернатор, доставив письмо донуМигелю, действительно дополнил его своими собственными настойчивыми просьбами.

Но дон Мигель не склонился на просьбы и мольбы. Правда, егоэскадра частично была захвачена, а частично потоплена. Но адмирал успокаивалсебя тем, что его застигли врасплох, и клялся, что это никогда больше неповторится. Захватить форт никому не удастся. Пусть капитан Блад сотрётМаракайбо с лица земли, но ему всё равно не уйти от сурового возмездия, кактолько он решится выйти в море (а рано или поздно ему, конечно, придётся этосделать)!

Вице-губернатор был в отчаянии. Он вспылил и наговориладмиралу много дерзостей. Но ответ адмирала был ещё более дерзким:

— Если бы вы были верноподданным нашего короля и недопустили бы сюда этих проклятых пиратов, так же как я не допущу, чтобы ониушли отсюда, мы не попали бы сейчас в такое тяжёлое положение. Поэтому прошу недавать мне трусливых советов. Ни о каком соглашении с капитаном Бладом не можетбыть речи, и я выполню свой долг перед моим королём. Помимо этого, у меня естьличные счёты с этим мерзавцем, и я намерен с ним расплатиться. Так и передайтетому, кто вас послал!

Этот ответ адмирала вице-губернатор и принёс в свой красивыйдом в Маракайбо, где так прочно обосновался капитан Блад, окружённый сейчасглаварями корсаров. Адмирал проявил такую выдержку после происшедшейкатастрофы, что вице-губернатор чувствовал себя посрамлённым и, вручая Бладуответ, вёл себя весьма дерзко, чем адмирал остался бы очень доволен, если бымог это видеть.

— Ах так! — спокойно улыбаясь, сказал Блад, хотяего сердце болезненно сжалось, так как он всё же рассчитывал на инойответ. — Ну что ж, я сожалею, что адмирал так упрям. Именно поэтому он ипотерял свой флот. Я ненавижу разрушения и кровопролития. Но ничего неподелаешь. Завтра утром сюда доставят вязанки хвороста. Может быть, увидевзарево пожара, адмирал поверит, что Питер Блад держит своё слово. Вы можетеидти, дон Франциско.

Утратив остатки своей смелости, вице-губернатор ушёл всопровождении стражи, с трудом волоча ноги.

Как только он вышел, Каузак, побледнев, вскочил с места и,размахивая дрожащими руками, хрипло закричал:

— Клянусь концом моей жизни, что ты на этоскажешь? — И, не ожидая ответа, продолжал: — Я знал, что адмирала таклегко не напугаешь. Он загнал нас в ловушку и знает об этом, а ты своимидиотским письмом обрёк всех на гибель.

— Ты кончил? — спокойно спросил Блад, когдафранцуз остановился, чтобы передохнуть.

— Нет.

— Тогда избавь меня от необходимости выслушивать твойбред. Ничего нового ты не можешь сказать.

— А что скажешь ты? Что ты можешь сказать? —завизжал Каузак.

— Чёрт возьми! Я надеялся, что у тебя будуткакие-нибудь предложения. Но если ты озабочен только спасением своейсобственной шкуры, то лучше будет тебе и твоим единомышленникам убраться кдьяволу. Я уверен, что испанский адмирал с удовольствием узнает, что нас сталоменьше. На прощанье мы дадим вам шлюп. Отправляйтесь к дону Мигелю, так как всёравно от вас пользы не дождёшься.

— Пусть это решат мои люди! — зарычал Каузак и,подавив в себе ярость, отправился к своей команде.

Придя на следующее утро к капитану Бладу, он застал егоодного во внутреннем дворике. Опустив голову на грудь, Блад расхаживал взад ивперёд. Его раздумье Каузак ошибочно принял за уныние.

— Мы решили воспользоваться твоим предложением,капитан! — вызывающе объявил он.

Капитан Блад, продолжая держать руки за спиной, остановилсяи равнодушно взглянул на пирата. Каузак пояснил:

— Сегодня ночью я послал письмо испанскому адмиралу исообщил, что расторгаю союз с тобой, если он разрешит нам уйти отсюда своенными почестями. Сейчас я получил ответ. Адмирал принимает наше предложениепри условии, что мы ничего с собой не возьмём. Мои люди уже грузятся на шлюп, имы отплываем немедленно.

— Счастливого пути, — ответил Блад и, кивнувголовой, повернулся, чтобы возобновить свои прерванные размышления.

— И это всё, что ты мне хочешь сказать? — закричалКаузак.

— Я мог бы тебе сказать ещё кое-что, — стоя спинойк Каузаку, отвечал Блад, — но знаю, что это тебе не понравится.

— Да?! Ну, тогда прощай, капитан! — И ядовитодобавил: — Я верю, что мы больше не встретимся.

— Я не только верю, но и хочу на это надеяться, —ответил Блад.

Каузак с проклятиями выбежал из дворика. Ещё до полудня онотплыл вместе со своими сторонниками. Их набралось человек шестьдесят.Настроение их было подавленное, так как они позволили Каузаку уговорить себясогласиться уйти с пустыми руками, несмотря на все попытки Ибервиля отговоритьих. Адмирал сдержал своё слово и позволил им свободно выйти в море, чего Блад,хорошо зная испанцев, даже не ожидал.

Едва лишь французы успели отплыть, как капитану Бладудоложили, что вице-губернатор умоляет его принять. Ночные размышления пошли напользу дону Франциско: они усилили его опасения за судьбу города Маракайбо, также как и возмущение непреклонностью адмирала.

Капитан Блад принял его любезно:

— С добрым утром, дон Франциско! Я отложил фейерверк довечера. В темноте он будет виден лучше.

Дон Франциско, хилый, нервный, пожилой человек, несмотря назнатное происхождение, не отличался особой храбростью. Будучи принят Бладом, онсразу же перешёл к делу:

— Я хочу просить вас, дон Педро, отложить разрушениегорода на три дня. За это время я обязуюсь собрать выкуп — пятьдесят тысячпесо и сто голов скота, которые отказался дать вам дон Мигель.

— А где же вы его соберёте? — спросил Блад с чутьзаметным удивлением.

Дон Франциско повёл головой.

— Это моё личное дело, — ответил он, — и вэтом деле мне помогут мои соотечественники. Освободите меня под честное слово,оставив у себя заложником моего сына.

И так как Блад молчал, вице-губернатор принялся умолять капитанапринять его предложение. Но тот резко прервал его:

— Клянусь всеми святыми, дон Франциско, я удивлён тем,что вы решились прийти ко мне с такой басней! Вам известно место, где можнособрать выкуп, и в то же время вы отказываетесь назвать его мне. А не кажетсяли вам, что с горящими фитилями между пальцами вы станете более разговорчивым?