— Тут у нас стажёр работает, уже полгода — Глеб Громов. Знаешь его?

— Видела. А что?

— Ты ему нравишься.

— Да я всем нравлюсь, — отмахнулась Полина. — Особенно мальчикам-ботаникам.

— Это справедливое замечание, — согласился Марк Карлович. — Но не все мальчики-ботаники пойдут так далеко, как Глеб.

Полина задумалась.

— Насколько далеко?

Марк Карлович указал крючковатым пальцем в потолок:

— На самый верх, Полина. Выше некуда. Хочешь удачно выйти замуж за порядочного человека — обрати внимание на Глеба.

* * *

Будущее показало, что этот совет был бесценным. Двадцатилетний мальчишка охотно откликнулся на флирт, и они быстро стали парой. Даже когда он узнал, что Полина значительно старше и в одиночку воспитывает сына, то не испугался ответственности. Предложил жить в его квартире, которую купил, продав жильё погибших родителей и бабушки. Глеб был идеальным спутником, вот только жениться не спешил. Пришлось подтолкнуть. Он всегда мечтал о детях и большой семье — увидев положительный тест (фальшивый, увы), он тут же встал на колено и сделал предложение руки и сердца. Для беременной женщины он готов был на всё!

Он устроил для неё замечательную свадьбу — с платьем от известного дизайнера, банкетом на сто человек и свадебным путешествием на Мальдивы! Подарил ей особняк с колоннами. Перевёл Рафаэля в престижную школу. Исполнил все её мечты. К тому же он был молод, хорош собой, горяч в спальне и покладист в быту. Сказочный принц, мимо которого Полина прошла бы, если бы не совет опытного и проницательного Марка Карловича.

Жаль только, что в ответ она не могла исполнить мечты мужа. Она могла лишь тянуть время и изображать выкидыши, прикрываясь справками от подкупленного гинеколога, бесконечно «лечиться» в клинике и уговаривать мужа пробовать — ещё, и ещё, и ещё. Он верил, жалел её, усердно пробовал, но Полина знала, что он неудовлетворён в браке. Он стал задерживаться по вечерам и под благовидным предлогом переехал в отдельную спальню. Возможно, у него кто-то появился. Иногда она ловила на себе пристальный сумрачный взгляд. Глеб словно спрашивал себя: «Почему я женат на этой женщине?». Их любовь истаяла от вранья и несбывшихся надежд, как снеговик под летним солнцем.

Но допустить развод она не могла! Перед свадьбой они с Глебом заключили брачный контракт (ну, разумеется, какой адвокат женится без контракта?): если у них не будет общих детей, то Полине при разводе достанется лишь подаренный особняк — роскошный дом, требовавший фантастических сумм на содержание. И лишь при наличии общих детей она получала половину всего имущества, включая адвокатскую контору.

Будь у неё матка, она бы обеспечила себя и сына до конца жизни! Хотя Рафаэль и так будет обеспечен — но как наследник, после смерти Глеба.

Год назад, когда Глеб начал заговаривать о расставании (сначала теоретически, потом более предметно, но все ещё без окончательного решения), надежда вспыхнула с новой силой: Полина прочитала, что в Швеции успешно пересадили матку, — от тёти к родной племяннице! Обе женщины быстро поправились, и счастливая обладательница матки собиралась в скором времени воспользоваться пересаженным органом — родить ребёнка. Полина подписалась на сайт шведского хирурга и с замиранием сердца следила за уникальной беременностью и новыми операциями. В мае у шведки родился здоровый ребёнок, и Полина решила действовать. Она договорилась с врачами, придумала план и рванула в Юшкино, куда не ездила двадцать пять лет, но откуда регулярно получала свежие новости. Старая школьная подруга исправно снабжала её сплетнями и фотографиями, а Полина периодически кидала ей на счёт небольшие суммы — чтобы та помалкивала о беглянке.

Полина уже знала, что в Москву придётся везти младшую племянницу, — Надюшу, а не старшую Любашу, которая спуталась с Маратиком. Все в Юшкино об этом судачили. Что ж, Андрею надо было жениться на Полине — тогда бы он стал отцом прекрасного сына, а не бестолковых девок!

Надю Полина не жалела. Она же не на смерть её увозила. Не исключено, что без матки жизнь деревенской глупышки заиграет новыми красками: никаких детей, никаких хлопот, никаких ограничений. Да и жених у неё нарисовался — весьма приятный юнец. Не пропадёт!

Ей и в страшном сне не могло присниться, что эта молоденькая наивная дурочка влюбится в Глеба, а он ответит на её чувства. Насколько Полина изучила мужа, на такое безрассудство, как близость с родственницей жены, он мог пойти только по большой любви и после долгих сомнений. Он был на удивление морален в этом вопросе.

* * *

Полина извинилась перед Юханссоном и русскими врачами, готовившими её и Надю к трансплантации. Оплатила все счета, попрощалась с персоналом и позвонила Рафаэлю: сама она сесть за руль не рискнула. Руки тряслись, ноги подкашивались, внутри всё противно дрожало. По дороге рассказала сыну о том, что произошло в клинике, — ни о чём не умолчала. Он подал ей бумажный платочек и сказал:

— Ну и подлая же у тебя племянница! Ни стыда ни совести. Ладно, плевать! Я люблю тебя, мамуля, нам никто с тобой не нужен. Помнишь как в детстве — только ты и я?

Она слабо улыбнулась сквозь слёзы. Дома их ждала Марта. Вот уж кого Полина хотела видеть меньше всего!

— Ты выяснила, куда уехал Глеб? — напрямик спросила Полина.

— Нет, я по другому поводу, — ответила Марта. — Как прошла операция Нади?

— Замечательно.

— Как она себя чувствует?

— Как бодрая козочка. Ускакала в своё Юшкино.

— То есть, всё хорошо?

— Всё прекрасно, Марта, не волнуйся, — убедительно соврал Рафаэль. — Надя молодец, она справится. Мы созванивались — она уже в поезде, мы купили ей отдельное купе.

Марта заметно расслабилась.

— Полина, я приехала по делу. Глеб доверил мне провести ваш развод.

— Что?!

— Он сказал, что это не будет новостью для тебя.

— Да, он спрашивал… Упоминал… Но почему он сам не сообщил мне? Почему не обсудил со мной? Это так жестоко — послать тебя! Как будто я не заслужила даже разговора!

— Скажу честно: после того, что ты сделала, он не хочет с тобой общаться.

— А что я сделала? Это из-за мирового соглашения, да? — Полина чувствовала, как внутри неё зарождается истерика. — Ты глянь, какой чистоплюй! А что, он думал, я отправлю единственного сына в тюрьму? Не буду защищать его до последней капли крови? Не пойду на всё ради его спасения? Да я на убийство ради него пойду! Рафаэль всегда будет для меня дороже всех людей на свете! Тебе не понять, у тебя нет детей! И Глебу не понять — у него тоже нет детей! А я мать! Мать! Мать!

Она кричала и захлёбывалась слезами, пока Рафаэль не обнял её и не отвёл в спальню.

Надя содрала чулки в привокзальном туалете, швырнула их в урну. Туда же отправилась банковская карта с отступными от Глеба. Она не возьмёт эти деньги! Помощь от чистого сердца она бы приняла, но возмещение морального вреда… Или как это называется у юристов? Нет, это унизительно и позорно — брать деньги за ночь любви и потерянную девственность!