Но ты разглядела меня намного быстрее, заглянула в самую суть и отыскала все мои потаенные страхи. С тобой я смог поговорить о том, что раньше даже не желал произносить вслух. Да, мне тяжело воспринимать критику. Да, я переживаю, что мой талант не безграничен, и что однажды моей писательской карьере придет конец. Да, я не позволял открываться ни себе, ни своим героям. Прятать сильные эмоции казалось правильным, ведь чувствам и всему остальному не место на страницах моих книг. Поняв это, ты, наверное, решила, что я настоящий идиот.

После каждой нашей встречи мне становилось так грустно, что мы не встретились раньше. Ведь тогда я бы первым сказал о том, что к тебе чувствую. А ты бы тогда не сомневалась в том, что у нас все взаимно. Но в итоге все вышло так, как вышло, но мне все равно есть за что сказать тебе спасибо.

Спасибо, что с самого начала была такой открытой и честной. Спасибо, что не боялась меня, как все остальные, и говорила все, что приходило тебе на ум. Мне было жизненно необходимо услышать это. Спасибо, что поехала со мной на ярмарку. Это было так смело и благородно. То, как ты самоотверженно вступила в конфликт с посетителем выставки, окончательно меня покорило. Луна – ты потрясающая во всех проявлениях, и, поверь, я даже не пытаюсь что-либо приукрасить. Потому что наша с тобой непродолжительная история и без того красива.

Я никогда не забуду наших разговоров, твоего заразительного смеха, и того, как ты забавно выглядишь по утрам. Мне нравилось смотреть, как твои темные волосы выбиваются из небрежного пучка на макушке и ниспадают на лицо. Нравилось слушать твой мелодичный голос и смотреть в твои горящие карие глаза. Несмотря на темноту, в них так много света! Твоего лунного света.

Спасибо, что до последнего была искренней и не стала давать мне пустых надежд.

Я лишь хочу знать, что у тебя все хорошо, что ты смогла, как и хотела, страстно воспылать к делу всей своей жизни.

Эта книга была написана не без твоей помощи. Если хочешь – прочти. Это детектив, но не такой бездушный как прошлый. Ты показала, где заперты мои чувства, и я смог, открыв замок, выпустить их наружу.

Думаю, на этом мы можем смело заканчивать.

С любовью Флориан.

Дрожащими пальцами я прижала промокший от слез листок к груди, из которой так и норовило выпрыгнуть отчаянное сердце. Мне так сильно хотелось, чтобы он был сейчас здесь!

Я открыла первую страницу книги и обомлела, увидев в правом верхнем углу посвящение.

***

На мгновенье мир внутри меня остановился, а затем завращался с такой бешеной скоростью, что стало тяжело дышать. Я захлебывалась от эмоций, поток которых было просто невозможно обуздать. Все стало каким-то неуправлямым, не поддающимся контролю, словно собственная жизнь больше мне не принадлежала. Первым порывом было схватить телефон и позвонить Флориану, но я себя вовремя остановила, ведь по сути держала в руках его прощальное письмо. Как он и написал: «На этом мы можем смело заканчивать».

Неожиданно раздался стук – мама стояла в дверном проеме и не решалась войти.

– Можно посмотреть, что у тебя там? – она кивнула на книгу, лежащую у меня на коленях.

– Да, конечно, – ее заботливый голос успокаивал, и мне хотелось слушать только его.

Она села рядом и приобняла меня за плечи, ее сладкий запах и ласковые прикосновения окутывали меня нежностью, присущей только маме.

– Мне понравился его прошлый детектив, – сказала она, проводя пальцами по твердому переплету книги. – Не думала, что твои ровесники могут так хорошо писать.

– Он очень талантлив… – мне хотелось, чтобы Флориан помнил об этом и даже не сомневался в том, что его талант будет с ним всегда.

– А это? – мама коснулась письма, все еще прижатого к моей груди. – Что-то личное, да?

Я, прикусив губу, опустила глаза и кивнула. У меня не нашлось подходящих слов, чтобы выразить насколько глубоко меня потрясло написанное на одном единственном листке бумаги.

– Хочешь об этом поговорить?

– Я не знаю, что сказать, – у меня внутри разворачивалась настоящая война, разум и тело пылали в огне, и мне просто хотелось, чтобы все прекратилось.

– Наверное, тебе стоит все обдумать и найти нужные слова, но не для меня, – мама коснулась моего плеча, – а для него.

Она еще немного посидела рядом, согревая своим присутствием сильнее, чем самый яркий огонь, а затем ушла, оставив меня наедине с собой. Я боялась прислушаться к собственному сердцу и осознать, что оно живет исключительно чувствами, а не мыслями, и что бесполезно бороться, пытаясь что-то ему доказать. Можно заточить сердце, как птицу, в клетку, но это не помешает ему быть до краев наполненным любовью. Если долго его истязать, оно превратится в болезненный комок, носить в груди который станет для меня невыносимым бременем. Я аккуратно сложила листок пополам и оставила его в книге, а затем взяла телефон.

Лунара: Ната, ты тут?

Натали: Да, что-то случилось?

Лунара: Ты не знаешь адрес Флориана? Мне очень нужно с ним поговорить.

Натали: Нет, у меня нет его адреса, но мы с ребятами хотим устроить ему во вторник праздник в честь издания новой книги. Приходи тоже, как раз пообщаетесь.

Лунара: Я сойду с ума, если придется ждать еще два дня.

Натали: Тогда напиши ему и попроси встретиться. И на праздник тоже приходи, все будут тебе рады.

Я слишком боялась услышать его голос, чтоб позвонить, и не хотела задавать никаких вопросов, поэтому написала ему одно единственное сообщение с просьбой.

Лунара: Через час я буду ждать тебя на мосту, где мы кормили уток. Пожалуйста, ничего сейчас не отвечай. До встречи.

Флориан прочитал сообщение, но ничего не написал в ответ, выполняя мою инструкцию. Я старалась не думать о том, что скажу ему при встрече, и не бояться того, что он может вообще не прийти. Слова, сказанные мной тогда в столице, на порожках выставочного зала, где проходила ярмарка, сейчас казались мне такими бессмысленными. Какая непростительная глупость поверить, что эти чувства возникли от противного, назло кому-то другому, и что это не более, чем попытка доказать что-то самой себе. Дело ведь всегда в нечто большем, чем способны увидеть наши глаза.

Быстро поправив волосы и макияж, я снова натянула на себя верхнюю одежду и зимние сапоги. Мама, стоя в коридоре, молча наблюдала за происходящим, а перед уходом обняла и пожелала удачи, даже не спрашивая, какое решение я приняла.

До самого последнего момента, пока такси не остановилось рядом с мостом, украшенным разноцветными гирляндами, мне не верилось, что это происходит на самом деле. Но когда я вышла из машины и сделала несколько шагов по ослепительно белому снегу, пути назад уже не было.