— Весьма дивно повстречать человека вот так в лесу...

Хызр мягко улыбнулся:

— Даже твоему другу понятно, что я вышел встретить вас. Излюбопытства, как я сказал. Я странник, а когда шел через ваши земли, услышалмного интересного. А три дня тому и вовсе рассказали о юноше с горящей головой,который не о подвигах грезит, а о счастье для всего рода людского. Это дивно,ибо и убеленные сединами мужи чаще всего ведут себя как драчливые юнцы... Даони и есть драчливые дети. Не по силе, по уму.

Олег пробурчал неохотно:

— Я урод, да?..

— Может быть, — ответил Хызр спокойно. — А может быть, тебедовелось пережить много, а есть чуткие души, которым не надо повторять дажедважды, хотя всем долбится одно и то же на протяжении всей жизни... По крайнеймере ты идешь достойной дорогой. Понятно, что отыскать тебе, скорее всего,ничего не удастся...

Колоксай одобрительно хмыкнул с набитым ртом, Олег вскрикнулгорестно:

— Почему?

— Если бы ты вздумал отыскать свободное королевство, —продолжал Хызр невозмутимо, — или же завоевать пару новых... Ага, вижу по тебе,что уже слышал такое! И не раз? А что удивляться, люди — звери простые. Цели уних, как и мечты, до безобразия одинаковые... Но ты замахнулся на такое, чтопросто непонятно, где его искать. И существует ли вообще. А свободныекоролевства... их хоть пруд пруди. И подвигов совершать не надо. Разве что подороге пришибешь пару драконов, разгонишь горных великанов или вобьешь в землюдревнего демона, что проснулся и жаждет жертв... Ну, да это ты и так по дороге,не ради королевств, а чтобы под ногами не сновала всякая мелочь...

Колоксай выронил кабанью ногу, остановившимися глазамисмотрел то на Хызра, то на грустного волхва. Олег сказал невесело:

— И все же искать буду. Ты можешь что-то...

Хызр перебил:

— Нет. Но я расскажу один грустный случай... Видишь ли, яживу на этом свете давно, очень давно...

Колоксай ел жадно, но прислушивался, а Олег, который уловилв голосе старого мудреца странную нотку, сказал быстро:

— Я понимаю.

— И вот однажды мне открылось...

— Как? — перебил Олег. — Во сне?.. В дороге?.. Созерцаяполет птиц?

Хызр покачал головой, в глазах не было недовольства, чтоюнец перебил степенную речь, а скорее грустное любование ребенком, который ещене знает, с какими разочарованиями придется столкнуться в жизни взрослого:

— Не помню. Мысль приходит, как и откровение, страннымипутями... Словом, открылось, что запасы старой воды на небесах кончились.Потому Род решил заменить всю воду на земле на другую, которая будет лишьвнешне похожа на прежнюю. Но всякий, кто отведает ее, перестанет быть прежнимчеловеком, забудет даже свое имя. Поверишь ли, у меня было много времени, яисходил белый свет вдоль и поперек, я не только ходил, но и ездил, и...

— Понимаю, — снова сказал Олег быстро.

Они посмотрели на поглощенного едой Колоксая, Хызр сделалнезаметное движение пальцами, и сбоку от главного блюда, уже наполовинупустого, возникло еще одно, с грудами жаренных в своем соку молодых птиц.

— Но лишь один волхв, — продолжил Хызр, — звали его Магабхана,внял предостережению. Хотя теперь сам не знаю, зачем я это говорил,предостерегал? Магабхана решил сделать себе большой запас воды. Где-то вглубине Авзацких гор он отвел в сторону ручей, заполнил огромный водоем вглубокой пещере, а затем пустил ручей на прежнее место.

Колоксай промычал:

— М-м-м... Умно сделал! А если еще и сам...

— Сам, — подтвердил Хызр. — Ошибаются те, кто считаетмудрецов обязательно хилыми. Словом, однажды настал страшный день, когда всереки иссякли, все колодцы и ручьи, даже лужи пересохли. Небо стало чистым отоблаков, ибо облака тоже вода... правда, правда!.. Но прошло немного времени, иснова наполнились реки, колодцы, а в небе появились облака. Тогда Магабханаспустился с гор к людям и обнаружил, что все они говорят на другом языке,одеваются иначе, у них иные законы, странные и нелепые, смешные обычаи иневерное представление о белом свете. Он пытался говорить с ними, объяснять, новсе смотрели как на сумасшедшего и вместо восхищения его мудростью выказывалиему либо сострадание, как сумасшедшему, либо враждебность... Магабхана удалилсяв горы, пил свою воду и размышлял о старом и новом мирах, но настоящий мудрецне живет без людей, он вообще живет только для людей, и Магабхана сноваспустился к людям, говорил, пока в него не стали бросать камнями.

— Наш мир, — согласился Колоксай. Он с трудом проглотилогромный кус мяса, добавил: — К нам тоже, когда заходят чересчур умные...

— В последний раз, — продолжал Хызр, — он пробыл в горахпочти год, многое осмыслил, но для настоящего мудреца важны лишь те знания,которые может передать ученикам, а не те, которые умрут с ним. Он спустился кновым людям, напился новой воды... Он начисто забыл все старое, старые знания,старый мир, начал понимать язык и обычаи новых людей. А они смотрели на негокак на безумца, который наконец-то излечился от своей болезни.

Хызр умолк, Олег долго молчал, ждал продолжения. Но Хызрмолчал, седая голова подрагивала, плечи опустились, словно заново пережил тестрашные времена.

Внизу медленно темнело, а верхушки деревьев вспыхнули яркимкрасным пламенем. На землю упали багровые блики, на сердце стало тяжко итревожно в ожидании близкой беды.

Олег с усилием воздел себя на ноги. Лицо побледнело, вглазах страх боролся с отчаянной решимостью.

— Спасибо. Я понял, зачем ты мне это сказал.

Колоксай удивился, но тоже поднялся, выпрямился сдостоинством, хотя живот упорно выпячивался, позоря мужественного витязя. Хызрсмотрел на них с печальной улыбкой родителя, который и рад бы удержать вгнезде, но как удержишь, если крылышки отрастают, требуют полета?

— В добрый путь, — сказал он. — Но задумал ты, вижу поглазам, страшное. Я не к этой мысли тебя подталкивал.

Олег свистнул, кони подбежали оба. Он легко прыгнул в седло,вскинул руку:

— Спасибо и прощай. Ты подталкивал меня к мысли, что ядолжен быть как все. Иначе, мол, меня ждет страшное и невыносимое одиночество.

— Верно.

Олег сказал тяжело:

— Я знаю теперь, как сделать свою жизнь еще более одинокой.

Конь прыгнул, понесся через кусты, ломая ветви. Колоксайвскинул руку в прощанье, его конь понесся следом за красноголовым волхвом.

Хызр вскинул обе руки:

— Да будет вам дорога... нет, легка не будет, но хотя бы,хотя бы...