Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мистер Хайд, если не ошибаюсь?
Незнакомец вздрогнул, отшатнулся и ответил угрюмо и раздраженно:
– Да, это я. Что вам нужно? И как вы меня узнали?
– Я без труда отвечу на ваш вопрос, – сказал мистер Аттерсон. – Но сначала я попрошу вас выполнить одну небольшую просьбу: покажите мне свое лицо!
Мистер Хайд, казалось, хотел было отказаться. Но вдруг, решившись, поднял голову. Тусклый затуманенный свет луны залил его жидким серебром. Мистер Аттерсон с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. Нет, Хайд не был уродом. Тут было что-то другое. Его лицо отражало все смертные человеческие грехи. Злоба, алчность, сладострастие, садизм, свирепость… Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Ну а теперь скажите, как вы меня нашли? – нетерпеливо спросил Хайд.
– У нас есть общие друзья, – неохотно ответил нотариус. – Например, мистер Джекил.
– Мистер Джекил? Он вам ничего не говорил обо мне! – мешая человеческий голос и звериный рык, прохрипел Хайд. – Вы мне солгали, солгали! Вы просто мелкий лжец! Но если я вам так интересен, сообщу свой адрес на всякий случай. Я живу в Сохо, третий дом направо от трактира «Пьяный гусак», такой зеленый домишко…
Странный разговор
В среду под вечер в гостеприимном доме Генри Джекила собрались его друзья. Как всегда, здесь были мистер Аттерсон, давний друг хозяина Энфилд, доктор Лэньон и еще пять-шесть старых друзей. Но вскоре гости заметили, что хозяин не столь весел и приветлив, как обычно. Разговор то и дело прерывался, и потому гости разошлись несколько раньше. Доктор Джекил сделал незаметный знак нотариусу, чтобы тот задержался. Теперь в уютном кабинете их было только двое.
– Мне давно хотелось поговорить с вами, Джекил, – с тяжелым вздохом начал нотариус. – О вашем завещании.
Внимательный наблюдатель без труда мог заметить, что тема эта доктору Джекилу была неприятна. Однако он ответил нотариусу с несколько искусственной веселостью:
– Мой бедный Аттерсон, на этот раз вам не повезло с клиентом. Но право же, в завещании нет ничего особенного. Не будем об этом говорить.
– Простите, Джекил, но в вашем завещании речь идет о некоем мистере Хайде, – с суровой настойчивостью повторил мистер Аттерсон.
По крупному красивому лицу доктора Джекила разлилась внезапная нездоровая бледность.
– Полагаю, что я знаю о нем достаточно. – Джекил отвернулся, глядя на огонь. – И довольно об этом.
– К сожалению, должен вас предупредить, – мрачно и упрямо проговорил нотариус. – Я сам был свидетелем отвратительного случая, которому нет прощения. К тому же я слышал от окружающих о мистере Хайде еще столько мерзкого и странного…
– Дорогой мой Аттерсон, – неожиданная просьба и даже мольба прозвучали в голосе Джекила, – я знаю достаточно об этом человеке. Но это не меняет дела, так сложились обстоятельства. Выслушайте меня, дорогой друг. Я действительно принимаю участие в мистере Хайде. Поверьте! Стоит только мне пожелать, и я навсегда избавлюсь от этого человека. Если же в силу каких-то трагических обстоятельств меня не станет, то ради нашей дружбы и во имя справедливости оградите его права, чтобы мистер Хайд получил полностью все, что я ему завещал.
Трудно сказать, успокоили нотариуса слова доктора Джекила или нет. Они расстались, дружески пожав друг другу руки.
На следующее утро Аттерсон шел мимо особняка доктора Джекила. Он не удержался и постучал в его высокую дверь. Его встретил уже немолодой дворецкий по имени Пул, много лет верой и правдой служивший доктору Джекилу.
– Ваш хозяин дома? – осведомился нотариус.
– Сейчас узнаю, – ответил Пул, усаживая мистера Аттерсона в просторное кресло возле камина.
Пул ненадолго удалился. Нотариус внезапно в глубине коридора, кончавшегося бронзовой лестницей, заметил быстро промелькнувшую коренастую фигуру.
– Доктор Джекил ушел по делам, – доложил Пул, возвращаясь.
– Но я кого-то видел там, в глубине, на лестнице. Кто это? – спросил нотариус.
Лицо старого дворецкого омрачилось.
– Это мистер Хайд, – угрюмо сказал Пул. – У мистера Хайда свой ключ. Мой хозяин позволяет ему приходить сюда в любое время, даже ночью. Он идет через анатомический театр, где когда-то доктор Джекил занимался со студентами, а теперь там так тихо и пусто… Потом он проходит в лабораторию и там запирается.
– Странно, очень странно! – в тяжелой задумчивости пробормотал нотариус.
Убийство
Был безоблачный тихий вечер. Налетевший восточный ветерок разорвал в клочья туман, и луна, словно пользуясь редким случаем, светила ярко, покрывая позолотой старинные крыши.
Служанка в доме с окнами, выходящими на улицу, уже собралась отправиться на покой. Внезапно ее привлек звук шагов. Она увидела, что к ее дому приближается очень красивый пожилой джентльмен.
«Какой-то аристократ», – подумала она, вглядываясь в его благородное лицо, полное старомодной доброты и спокойствия.
Навстречу ему шел широкоплечий человек более низкого роста и грубого телосложения. Он приближался, поигрывая тяжелой старинной тростью.
«Да это же мистер Хайд! – удивилась служанка. – Он однажды приходил к моему хозяину. Я еще подумала тогда: какое у него мерзкое, гнусное лицо».
Высокий джентльмен, поравнявшись с Хайдом, любезно улыбаясь, о чем-то спросил его. Но Хайд, к изумлению служанки, внезапно пришел в неописуемую ярость. Словно сорвавшийся с цепи зверь, он с диким рычанием свалил пожилого джентльмена на землю мощным толчком своей крепкой трости. И тут же с обезьяньей злобой принялся исступленно топтать ногами поверженную жертву, осыпая ее градом ударов. И даже когда тело упавшего перестало содрогаться, он с видимым наслаждением продолжал избивать его.
Служанка вскрикнула и упала без чувств. Когда она пришла в себя и робко выглянула в окно, страшное зрелище предстало ее глазам. Безжизненное окровавленное тело лежало поперек улицы. А чудовищный убийца бесследно исчез.
Лондон был потрясен известием о зверском убийстве всеми уважаемого члена парламента сэра Денверса Керью. Хотя имя преступника стало известно, все попытки отыскать его в шумном городе оказались тщетными. Один конец расщепившейся трости был найден в сточной канаве, другой, без сомнения, злодей унес с собой.
Когда мистер Аттерсон услышал имя убийцы, сердце его болезненно сжалось. Оглядев сломанную трость, он тут же узнал в ней свой давний подарок. Много лет назад он купил эту трость в восточной лавке и преподнес ее Генри Джекилу, любившему такие редкости.
«Но как эта трость могла оказаться в руках у Эдварда Хайда? Я знаю, где проживает этот негодяй!» – вспомнил Аттерсон.
Кеб покатил по улицам, и дома по обе стороны становились всё приземистей и беднее. И уже нельзя было скрыть нищету и убожество.
А вот и Сохо! Грязные мостовые, грошовые трактиры, оборванные грубые
