И надо же, в завещании написал, что оставляет марки дочери. И опять ни слова о том, какие у него марки. Впрочем, очень может быть, что завещание составлялось еще тогда, когда этой марки и не было. Даже, скорее всего, так, потому и нет оговорки.

Лариса остановила машину, немного посидела, потом сделала приветливое лицо и пошла в «Чайку». Степаныч стоял на своем посту. Народу в этот час было не очень много.

— Лариса Викторовна, день добрый, — приветствовал ее администратор.

— Здравствуй, Дмитрий Степанович, — чуть устало проговорила Котова. — Можно мне перекусить?

— Спрашиваете! Вы в кабинете изволите?

— Перестань со мной так говорить. Оставь премудрости для клиентов. Я буду есть в кабинете. И скажи, чтобы кофе покрепче сварили. А потом мне с тобой переговорить надо будет.

— Случилось что? — Городов покраснел в одно мгновение.

— Нет. Да ты не волнуйся, у нас все в порядке. Это по другому делу.

— А я уж подумал, что, может, вам налоговая звонила или еще кто-нибудь из этих. — Степаныч достал из кармана чистейший белый носовой платок и вытер капельки пота со лба. — Сейчас распоряжусь.

Лариса прошла в кабинет и удовлетворенно осмотрела все кругом. Чисто, уютно, приятно. Хорошо, что, кроме квартиры, у нее есть такой вот небольшой уголок, где она сама себе хозяйка и может отдохнуть в тишине или собрать знакомых за обедом.

«Точно, — подумала Котова. — Надо пригласить Кондакова ко мне на какой-нибудь разговор. А потом стаканчик его не мыть. Все очень просто решается».

А через минуту Лариса кое-что вспомнила.

«Эх, забыла я спросить у Серафима Антоновича, работали они вчера или нет. Если работали, то, значит, Егор нам с Карташовым соврал. Соврал, чтобы мы туда не ходили. И если это на самом деле так, то можно считать, что вина этого молодого человека доказана. Хорошо, что Бушницкий телефон мне дал».

Котова стала звонить в общество филателистов, но там, как назло, было постоянно занято. Лариса начала нервничать так, что вошедший Городов снова испугался:

— Лариса Викторовна, вы лучше сразу скажите мне, что случилось. Не волнуйтесь, я все могу пережить. Не надо меня жалеть. Я вот вижу, как вы волнуетесь, и это меня пугает.

— Присядь, Степаныч. И не дергайся. Я совершенно о другом думаю. Знаешь, что я хочу тебя спросить? Вспомни тот день, когда у нас должен был состояться юбилей Ведерского.

— Ну?

— Вспомнил?

— В общих чертах — да. — Городов поставил поднос на стол и присел на диван.

— Скажи мне, Кондаков все время был в ресторане или отлучался куда?

— Егор, что ли?

— Он самый, — кивнула Котова. — Подумай, не торопись.

— Да разве так сразу скажешь. Насколько я помню, он все время здесь крутился. Это еще надо у поваров спросить. Он ведь много на кухне торчал. И мог через служебный вход выйти.

— Наверное. — Лариса задумчиво поставила перед собой тарелку с супом.

— А что, никак, вы его подозреваете? — дошло до Городова.

— Подозревать я могу кого угодно, хоть тебя, к примеру. Надо доказать виновность, а потом уж и говорить. Мне пока интересно — выходил он или нет.

— Давайте вы сначала покушаете, а потом пойдете с нашими поговорите. Сегодня как раз Вера с Ринатом работают. Они и в тот день были.

Котовой пришлось поесть. Степаныч немного посидел, проверил, чтобы она перекусила, и только потом вышел в зал. Лариса снова оказалась одна.

Был соблазн позвонить Карташову, но если ему хоть слово сказать, тут же примчится. А с ним совладать непросто, когда он находится в ажиотаже. Он тут же вызовет Кондакова и будет на него наезжать. А пока не нужно поднимать шум. Надо собрать неопровержимые улики и только после этого приступать к действиям.

Лариса выпила кофе и пошла на кухню. Ринат и Вера колдовали около плит и столов. Кроме них, здесь еще крутились помощники.

— День добрый, — поприветствовала всех Котова. — Ринат и Вера, мне бы с вами поговорить надо. Можно отвлечь вас на минуту?

Повара дали указания и вышли вместе с Ларисой в коридор.

— Я хотела спросить у вас про тот день, когда мы собирались устраивать юбилей Ведерского. Помните? Его помощник, Кондаков Егор, приехал с самого утра и помогал вам тут и в зале. Вы не знаете, уезжал ли он куда или все время находился в ресторане?

— Откуда мне знать? — с какой-то обидой в голосе спросил Ринат. — Я за ним не следил. У меня своих забот выше крыши было. Помню, что вертелся под ногами, знаток хренов, но не все время. Отходил куда-то, потом появлялся.

— Да нет. Уезжал, — уверенно сказала Вера. — Он еще руками всплеснул, сказал, что вина не купил какого-то особенного. И уехал. В магазин на проспекте. Сказал, что только там оно есть. Потом еще довольный примчался, обрадовался, что купил.

— А как магазин называется, не знаете? — спросила Лариса.

— Надо вспомнить. Он называл, да только подзабыла.

— Может, «Мир вин»?

— Точно. Он на проспекте?

— Да.

— Значит, он.

— Еще бы узнать, как вино называлось… — мечтательно сказала Лариса.

— Этого я сказать не могу, — ответила Вера. — А вы сами разве не помните? У Степаныча спросите, какое вино на столе было. Он же потом обратно в коробки все складывал. Небось обратил внимание.

— Спрошу. Спасибо, Вера. Для меня это было очень важно. А не знаете, через какое время он вернулся?

— Минут через тридцать-сорок. Я еще спросила, что так быстро. А он сказал, что до магазина и обратно как раз хватило.

Котова задумалась. Если Кондаков так быстро съездил, то не мог успеть заехать к Ведерскому. Это совершенно в другой стороне. Никак не смог бы успеть. Значит, что-то тут не так.

«А может, я снова не там ищу? — задала себе вопрос Лариса. — Сколько раз ошибалась? Я вот радуюсь, что близка к разгадке, а быть может, я ошибаюсь? Потому как если Кондаков пусть даже и ездил в магазин, то он никак не смог бы съездить еще и к Семену Александровичу».

Лариса порадовалась, что раньше времени не позвонила Карташову. Он все же любит над ней посмеяться, когда у нее не все получается. Натура у него такая. Впрочем, когда получается, умеет и радоваться. Одно это радует.

Котова шла через зал и увидела, как открылась входная дверь и в ресторан вошел Панин.

— Как я тебя замечательно вычислил, — улыбнулся он. — Вот, пришел пообедать. Можно тебя пригласить?

— Спасибо, но я уже. Выбирай столик, сейчас придет официант.

Лариса была счастлива, что увидела Гошу, но момент оказался неподходящим. Она хотела позвонить Егору и договориться о встрече. Или съездить в магазин, поговорить там с продавцами, они могли запомнить Кондакова. Он ведь не одну бутылку у них брал. И, скорее всего, попросил выписать товарный чек.