Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– По новой давай, – сказал Аско и снова влил жидкость Элине в рот.
Элина выплюнула. Сова спросил, не стоит ли разбавить водой.
– Нет. Давай еще.
Сова обратился к Элине. Сказал, что она поправится, но для этого необходимо выпить лекарство.
От едкого запаха у Аско и Совы слезились глаза. Элина продолжала упрямиться, но потом все-таки проглотила снадобье.
Сова погладил ее по голове и похвалил. Аско наклонил стакан.
– Не так быстро, – вмешался Сова.
Но Аско приказал ему держать голову и помалкивать. Они повторили процедуру четыре раза. Наконец стакан опустел.
– Вот так, – сказал Аско.
Он поставил пустой стакан на пол. Дыхание Элины выровнялось. Аско встал и открыл форточку.
– В общем, девчонке вышла отсрочка на десять часов.
– Откуда ты знаешь?
– Ауво продержался десять часов.
Сова уставился на него.
Аско кивнул.
– С тем же дерьмом сражаемся.
– Вот же черт! Дьявол, дьявол!
– Да. Но эти стены могут помочь, глядишь, и поболе протянет.
– Этот дом?
– В этих стенах своя сила есть, – сказал Аско. Он приложил ладонь к стене и улыбнулся. – Марке, черт тебя дери.
В комнату вошла Янатуйнен с кружкой в руке.
– Готово. Чем это тут у вас так воняет?
– Славно, – сказал Аско, взял кружку и попробовал напиток. – Просто даже великолепно. Пойдем, Сова, на кухню, выпьем горячего тодди.
Элина прошла на кухню. Сова, Аско и Янатуйнен сидели за столом.
– У меня во рту вкус говна, – сказала Элина.
Сова придвинул к столу табурет:
– Садись.
Он поставил перед Элиной стакан.
– И попей вот этого.
Аско и Янатуйнен сидели по другую сторону стола. Пред каждым стояла кружка с напитком, от которого исходил пар.
Элине дико хотелось пить. Она потрогала пальцем кружку.
– Почему горячее?
– Пей давай.
Янатуйнен немного отпила из кружки, не моргая глядя на Элину.
– Просто удивительно, как хорошо получилось, – сказал Аско. – Придаст тебе сил после, так сказать, снадобья.
Элина сделала глоток. Потом еще один. Взглянула на часы на запястье. Они показывали без четверти двенадцать.
– Нет никакой спешки, – произнес Сова. – Ты отрубилась минут на пятнадцать.
– Нам надо съездить в Ала-Калтио, – сказала Элина.
Янатуйнен поперхнулась. Сова почесал кончик носа.
– Да, надо, – согласился Сова. – Но у нас тут возникли новые трудности. Послушай. Она из полиции, и говорит, что приехала тебя арестовать. Считает, что ты кого-то убила.
Тишина. Элина пила из своей кружки.
– Ты кого-то убила?
– Нет.
Сова хлопнул ладонью по столу.
– Я же говорил!
– Но у нас есть свидетель, – сказала Янатуйнен. Элина продолжала пить тодди.
Янатуйнен закинула левую ногу на правую. Неотрывно глядя на Элину, она сказала, что, по словам свидетеля, Элина убила человека и кремировала его тело во дворе своего таунхауса трое суток назад.
Сова воззрился на Янатуйнен.
– Ну это же все какие-то выдумки!
Затем он перевел взгляд на Элину:
– Скажи, что она все это выдумала.
Тишина.
– Ну?
– Это был коргоруша, – сказала Элина.
Янатуйнен закрыла глаза и бесстрастным голосом спросила:
– Кто такой коргоруша?
Сова объяснил, что это паранормальное существо, которое создается одним человеком, чтобы что-то украсть у другого человека. Затем он добавил, что не понимает, какому идиоту в наше время придет в голову делать коргорушу.
Сова повернулся к Элине и спросил, как выглядел коргоруша.
– Ну, такой журавль с руками.
Элина рассказала, что коргоруша пытался украсть у нее телевизор. Элина вступила с ним в схватку и сумела свалить его на пол. Она вырвала у коргоруши сердце – кусок ржаного хлеба. Затем отволокла коргорушу на задний двор и сожгла его. По-видимому, свидетель именно это и видел.
Янатуйнен помрачнела и кивнула. Она уже готова была услышать что-то подобное.
– Действительно, на месте сожжения во дворе были обнаружены останки птицы, – сказала она. – Но все перья были черными. Журавли не черные.
Элина что-то пробормотала, но никто ничего не разобрал.
– Говори громче, – сказал Сова.
– Это было сделано специально, чтобы коргоруша походил на желну, черного дятла.
Сова нахмурился:
– Погоди-ка. Это же скульптура, которую смастерил Йоусия. Та самая, которую украли с кладбища две недели назад. Что ж ты сразу не сказала? Это ведь означает, что коргорушу сделали здесь!
– Кто из местных еще умеет делать коргорушей? – спросил Сова у Аско.
Аско пожал плечами.
– Ты знаешь, чей это был коргоруша? – Сова внимательно посмотрел на Элину.
Та не ответила.
– Не молчи, скажи хоть что-то.
Сова поочередно переводил взгляд с Элины на Аско. И вдруг все понял и уставился на виновника.
– Аско, черт тебя возьми!
Аско насупился.
– Он должен был украсть что-нибудь у Марке.
– Марке умерла, придурок!
– У нее был должок передо мной.
Сова закрыл лицо руками.
– Ах ты, подонок. Это все из-за собаки?
– Собака хорошая была.
– О боже мой, все угомониться не можешь.
– Я хотел какой-то компенсации, и эти коргоруши должны были мне что-нибудь достать.
– Как это – «коргоруши». Ты не одного, что ли, посылал?
– Троих, – сказала Элина.
– И ты ничего не рассказала?
Элина не ответила.
Сова махнул рукой в сторону Аско и Элины:
– Полицейская умная попалась, она вас обоих арестует. Вы оба свихнулись.
Элина поскребла ногтем корзинку для хлеба.
– Я не желаю Аско зла.
– Зла… – повторил Сова.
– От этих коргорушей не было никаких неприятностей.
– Тебя сейчас в убийстве обвиняют.
– Я не подумала.
– А теперь послушай, – обратился Сова к Аско. – Эта девчонка в детстве сколько вечеров провела у тебя за столом! Она знает, что ты все забываешь, стоит ей выйти за дверь. И что ты держишь зуб на ее мать. И кроме всего прочего, ты наслал на нее коргорушей. И все равно она не желает тебе зла. А могла бы заявить на тебя в поселковую общину. Бог знает, что бы я тогда с тобой сделал. И ты сам понимаешь, как тебя наказали бы за коргорушей. Черт тебя дери, Аско! Вы с Эфраимом лишились бы дома.
На столе стоял круглый стеклянный подсвечник, который Аско крутил против часовой стрелки, словно пытаясь обратить время вспять. Потом он стал крутить его в другую сторону. Наконец отставил подсвечник, положил руки на стол и посмотрел на них, словно только сейчас осознал, что натворил.
– Я не хотел, – произнес Аско.
– Послушай, этого недостаточно, – Сова вперился в него взглядом.
– Прости.
– Ничего страшного, – вмешалась Элина. – Успокойтесь все, наконец. Я должна была раньше обо всем рассказать. Это я виновата.
– Хватит уже себя винить. И вот еще что… – Сова повернулся к Аско. – Ты, похоже, не понимаешь, что Элина – последняя из рода Юлияакко. Больше никого нет. И ты, взрослый человек, приказываешь коргоруше: «Принеси мне что-нибудь от Юлияакко». Вот он и отправился к Элине.
– Простите.
– А когда коргорушу уничтожают, вместе с ним погибает и тот, кто его сделал. Вам обоим это в голову не приходило? А я вот как раз подумал, что ты, Аско, совсем что-то порчей пошел, как начал делать этих коргоруш. Элина-то их всех по очереди прикончила.
– Я сохранила их сердца, – сказала Элина. – Если сердца сохранять, тому, кто сотворил коргоруш, вреда не будет.
Аско посмотрел на Элину как приговоренный к пожизненному заключению,
