Венька вдруг оторвал глаза от яичницы с кабачками ипосмотрел на меня, как пишут в книгах, испытующе.

— Кстати насчет актера… Ты с Андрюхой в Москве невиделась?

— Виделась. Ну и что?

— Бусь, не советую!

— Это мое дело.

— Ну безусловно, только…

Но тут появилась Полина:

— Ой, Вень, а я не слышала, как ты пришел! Привет!

— Привет! Погоди с поцелуями, дай поесть!

— А что ты тут ешь, пахнет вкусно.

— Яичницу с кабачком.

— Мам, я тоже хочу!

— А фигура?

— Ну один разок можно.

— У меня кабачка больше нет.

— А с помидором?

— Это можно, но…

— Мамочка, я сама сделаю. С помидором и с чернымхлебушком!

— Черт бы вас побрал! — воскликнула я. — Уменя нет такой железной воли — смотреть, как вы тут трескаете…

— Поешь, Бусенька, подобреешь.

Все закончилось неприличной обжираловкой. Из холодильникабыла извлечена еще банка шпрот, плавленый сыр с грибами и давно купленная, нозабытая коробка французской брынзы. Наконец Полина наелась и стала клеватьносом.

— Немедленно ступай спать! — распорядилсяВенька. — Нет ничего ужаснее вида обожравшейся сонной школьницы.

— Гимназистки! — поправила Полина.

— Тем более! Обожравшаяся гимназистка — гадость какая!

— Сам дурак!

— Буська, кто так детей воспитывает? Ужас какой-то!

— Поль, иди спать!

— Да ладно, иду. Вы тут будете какие-нибудь интересныевещи обсуждать, а мне, между прочим, завтра уже не надо в школу!

— Иди-иди, а то заснешь тут, а я тебя уже не поднимупосле такого ужина, — смеялся Венька.

Она смерила его величественным взглядом:

— Слабак! — и удалилась.

— Эта себя в обиду не даст, — хмыкнул он. Встал,закрыл дверь, подошел ко мне, обнял:

— Бусечка, ну не надо… Андрюха не твой кадр.

— Мой. Он как раз мой кадр. Лариска, эта сволочь,распространяет о нем всякие гадости, а он ранимый…

— Какие гадости?

— Она мне сказала, что он импотент.

— А он не импотент?

— Нет, конечно, с ума сошел?

— Ага, ты уже убедилась. Понятно.

— Вень, а скажи… Он говорит, что его часто в жизнипредавали. Это правда или он просто мнительный?

— Бусь, ну я не так детально знаком с личной жизньюартиста Дружинина. Но баб у него было море. Наверняка попадались и суки. Дахоть бы та же Ларка.

— А вот он как-то сказал, что лежал в больнице, долго…

— Ну и что?

— Что с ним было?

— Тяжелая депрессия. По-моему, я тебе говорил об этом.

— Я не помню.

— Имей в виду, у него кошмарный характер и уж длясемейной-то жизни совершенно непригодный.

— Ты-то откуда можешь это знать?

— Буська, ну актеры вообще народ такой… А я? Сколько янарывался? Думаю, не потому, что я такой прекрасный, а бабы все суки. Наверное,во многом я и сам виноват…

— Ого! — воскликнула я. — Здорово тебяпришибла история с Венчиком.

— И не говори! Знаешь, я вдруг понял, что надо в этойжизни отвечать не только за себя.

— Я слышу речь не мальчика, но мужа!

— Скажи мне лучше, ты с тем козлом помирилась?

— Да.

— И, как я понял, собираешься замуж?

— Как ты это понял? — удивилась я.

— Ты когда ходила мусор выносить, Полина быстрымшепотом сообщила, что у вас скоро свадьба.

— Еще не так скоро…

— А Андрей?

— Венечка, я ничего не знаю. Ни-че-го! Запуталась кчертям.

— Мне он не понравился. А впрочем, ситуация быладостаточно экстремальная. Ты меня с ним познакомь.

— Он, кстати, тоже просил свести его с тобой.

— Вот и хорошо. Попробую найти с ним общий язык. Вконце концов, где-то я даже его понимаю. Невеста вдруг срывается куда-то,меняет внешность, выдрючивается на сцене, а кругом знаменитые артисты… Есть отчего взбеситься мужику. Он вообще чем занимается?

— Бизнесом. У него большая строительная фирма. Строиткакие-то промышленные объекты. И еще у него контакт с Полиной. Они дружат.

— Ну тут я бы не обольщался.

— Почему?

— Есть такая порода мужиков, которые ищут подход к бабечерез детей.

— По-моему, это не тот случай. Думаешь, я не понимаю,что Женя — это лучший выход? Но я Андрея люблю.

— Так прямо и любишь?

— Так прямо… Понимаешь, я даже когда его голос слышуили по телевизору вижу.., у меня гормон счастья вырабатывается.

— Узнаю бредни Вовика.

— Ничего не бредни! Со мной такого еще не было, правда.

— Ой, Буська, знаешь старую народную мудрость?

— Какую?

— На гормоне далеко не уедешь. Даже если это гормонсчастья.

— А я никуда уже ехать не хочу. Я, кажется, приехала.

И в этот момент запрыгал на столе мобильник.

Андрей!

— Алло!

— Привет, это я. Что ты сейчас делаешь?

— Сижу на кухне с Венькой.

— А… Хорошо вам?

— Вот сейчас о тебе говорили.

— Он сказал, что я тебе не подхожу, да?

— Да. Но я не верю.

— Солнышко мое, я как раз хотел сказать: не верь ему.Мы завтра увидимся?

— Завтра не получится.

— А послезавтра?

— Когда?

— Хорошо бы днем, часа в два. У меня вечером съемки. Нос двух до пяти я свободен.

— Я тоже!

Гормон счастья с неистовой силой поступал в кровь.

— Пойдем куда-нибудь или…

— Приезжай ко мне.

— Договорились. И спокойной ночи.

Я положила телефон на стол.

— Да, сестренка… Плохо твое дело, — констатировалВенька, глянув на мое лицо.

— Наоборот.

— Видела бы ты свою рожу сейчас… Жуть какая-то.