Потом, когда церемония осталась позади, мальчишку вывернуло. Он плакал, но так, чтобы никто, ни одна живая душа не могла это заметить. Во мраке простой бревенчатой избы и так никого не было, разве что незримая тень огромного как гора жреца всё время нависала над постелью. Заставляла съёживаться. Прятать слёзы от него не было смысла – старик чувствовался везде. Его глаза смотрели из тёмных углов, ветви, что скребли по крыше, казались его пальцами. Медленно стихающие барабаны напоминали довольный хохот. Это была его земля, пропитанная жестокостью и ненавистью к слабым. Хотелось убежать, жить не важно где и с кем, только сил пока не хватало. Впереди ждало ещё множество испытаний, и суровых уроков Фрауга.

От видений из детства шерсть вздыбилась на загривке. Застарелая ненависть вскипела и вырвалась скрежещущим рычанием. Больше не было морозного ветра, багрового снега и жгущих спину взглядов. Только дома столицы, тихий шёпот канала под мостом. А вот присутствие чудовища снова стало до боли реальным. Охотник долго преследовал улизнувшего волчонка в кошмарах, но теперь настиг, и затопил собой весь город. Он принёс запах ужаса и боли, снова скалился из каждой тени. Жители города вдыхали этот яд, давали волю инстинктам и грызлись, будто голодные крысы.

Верно, люди умнее и коварнее любого зверя в десятки раз. Но сила порой ослепляет. Сейчас горожане оказались в капкане, который даже не могли почуять.

******

Лапы привели волка на окраину Аренгальда. Здесь жались друг к другу дома бедняков, которым всё-таки посчастливилось жить в пределах городской стены. Рассвет приближался, и небо уже едва заметно просветлело. Только бросать след северянин не собирался.

Переулок привлёк пеленой странных запахов. Страх и кровь смешались с вонью пороха, псины, и чего-то злого. Нужно было родиться в общине, чтобы разобрать смрад магии проклятого жреца. На земле лежали обрывки цветных, хорошо знакомых лоскутов, стену пятнал алый развод. Сердце хищника пропустило удар от недоброго предчувствия, но тела гадалки нигде не было видно. Он опустил нос, и принялся тщательно изучать округу, восстанавливая для себя картину произошедшего.

Вот шла женщина. Ещё один человек шагал за ней, при этом довольно давно. Раньше цепочка следов не привлекала внимания, но тут запах делался сильнее. Запах лап, шерсти, собачьего пота – несколько бродячих шавок подкараулили провидицу в темноте. Значит, неспроста они наводнили улицы города, теперь всё вставало на свои места. Дальше был бой, Сибия защищалась. Её хорошо подрали: острый кровавый аромат врезался в нос. Порох. Мужчина стрелял, убивал псов. Их крови тоже было в достатке, вот только где тела?

Мысль заставила насторожиться. Сигерн вскинул голову, чтобы увидеть бездомных собак, замыкающих кольцо.

Густая чёрная шерсть вздыбилась на загривке, уши прижались, по округе раскатилось угрожающее ворчание. Запах крови, чтоб его! Слишком сильно забил нос, отвлёк и заставил забыть об осторожности. Некоторые псы оказались изранены так, что должны были издохнуть. Но они двигались, пусть дёргано, но на удивление бесшумно. Угольно-чёрные глаза буравили волка, а за спинами дворняг чувствовалось присутствие вожака. Он был далеко, и в то же время везде. Въелся в городской воздух, словно запах нечистот. Наёмник показал зубы, отказываясь сдаваться или убегать. Хватит с него ночных кошмаров!

Первого врага он сбил в прыжке и повалил в грязь. Тут же крутанулся, рванул зубами лапу напавшего сзади. Бой выходил жарким, скоротечным: бродячие твари умели драться, но и оборотень прошёл через множество схваток. Он бился с более опытными и крупными сородичами до дыр в шкуре, порой почти до смерти. Школа Фрауга была жёсткой, он хотел, чтобы волчонок умел показать превосходство не только людям, но и своим сородичам. Именно сейчас уроки пригодились.

Большой тёмный зверь метался среди тощих дворняг, вырывал мощными челюстями кровавые клочья, терзал глотки. Только и его мех покрывался багровыми пятнами, одна лапа после удачного укуса слушалась плохо, силы таяли. Псы не чувствовали боли, пытались вставать даже со смертельными ранами. Неподалёку прошла ватага людей, но ничего кроме бестолкового шума с них не было. Блохастые твари передрались – вот невидаль! Сигерн зло рычал, вцепившись в бок очередного противника.

Пять, может шесть или семь четвероногих дёргались в собственной крови, ещё некоторые поднялись, и словно зачарованные двинулись к цели. Остальные кружили, выбирая моменты, чтобы дотянуться до опасного врага. Бока волка тяжело вздымались, с морды свисали клочки красной пены. Сознание, загнанное в ритм безумной пляски, не сразу уловило изменение.

Далеко, где-то за стенами во всю глотку заорал петух. Первые робкие лучи скользнули по черепице крыш. Вместе с этим начало таять присутствие жреца – дневное светило выжигало его мрачную магию, и псы стали двигаться заторможено. Словно марионетки уставшего кукловода. Оборотень радостно оскалился: нет, он не такой, как эти твари. Может он и зверь, но не чудовище! Собрав остатки сил, волк бросился в бой.

– День добрый, господа, – барон фон Ройх приподнял шляпу, – простите, что влезаю в вашу беседу, но вы что-то говорили на счёт завтрашнего дня?

После бурной ночи горожан на улицах было не так много, как обычно. Двое мужчин вполне пристойного вида общались в стороне от прохожих, и Кристан ненароком услышал пару фраз.

– Добрый-добрый, – взгляд полноватого господина с усиками скользнул по новому собеседнику, задержался на прикрытой полой плаща сабле, – здравия и вам, господин. Завтра Его Величество выступит с речью перед подданными. Об этом же все знают. Вы что, газет не читаете?

– Ой, да не было про это в прошлой газете! – всплеснул руками другой. – А свежий тираж еще, поди, не все посмотрели. Тут же ещё краска не высохла, вот глядите.

Человек сунул руку в карман бурого сюртука, порылся, тихо ругаясь, и выудил немного помятую газету.

– Благодарю, – сыщик зашуршал бумагой.

– Вы вот сюда смотрите, – принялся тыкать пальцем бурый, – король, да продлят боги его дни, завтра в полдень всё пояснит. А то в городе невесть чего творится: вечером из дома выходить страшно, я вам говорю! Я-то не из пугливых, но не пошёл никуда, хоть и дела к соседу были.

– Верно всё, – степенно кивнул усач, – мятежники в городе. Власть должна принять срочные меры! А вы, дружище, поосторожнее про богов, – он бросил взгляд на товарища, – мутное дело с этим Храмом, надо осторожнее быть.

– Ни в коем случае, – мужчина замахал руками, – это же вера наших предков! Мало ли, кто-то из священства захотел повыше подняться, да против Короны попёр. Дурость это, бес попутал. Но остальные-то, остальные при чём тут, а? Я вам говорю, что богов чтил, и чтить буду…

Эти двое вновь увлеклись разговором, напрочь забыв и про юного барона, и про газету. Он кивнул на прощание, и пошёл дальше в поисках подходящей лавки.

Господа правы: завтра должно было состояться публичное выступление короля. Монарх обещал прояснить ситуацию с жертвами у Северных ворот, и рассказать о ходе расследования. Всё верно – столица бурлила от непонимания, как кипяток в котле. Чем быстрее Корона восстановит спокойствие, тем лучше. Вот только Кристан сомневался, что прозвучит хоть одно слово о настоящих причинах трагедии. Будет ли правильно рассказать народу о монстре? Нет, никто не поверит. Может доказательства изменят дело, но что с того? Люди начнут жить в страхе, и охотиться на ведьм. Как бы на смену пару и стали снова не пришло средневековье.