Уилл Роджерс

Завоюет ли поддержку избирателей кандидат, баллотирующийся в палату представителей США, если на каждом предвыборном мероприятии будет говорить, что в случае успеха собирается также устроиться на другую работу, требующую до тридцати часов в неделю? Несомненно, такого политика просто высмеют.

Проблема в том, что это точно соответствует описанию количества времени, которое члены конгресса действительно тратят на сбор средств каждую неделю, год за годом, пока остаются на своем посту.

Политика стала настолько дорогим занятием, что новым членам конгресса прямо сообщают, что их первым и самым главным приоритетом в Вашингтоне является сбор денег, необходимых для их переизбрания. В 2016 году конгрессмен Дэвид Джолли, республиканец из Флориды, рассказал в программе «60 минут», как прошли его первые дни в Вашингтоне. Он победил на досрочных выборах, а это означало, что всего через шесть месяцев ему снова придется встретиться с избирателями.

«Мы сидели за закрытыми дверями в одной из задних комнат партийного штаба перед белой доской, на которой было выведено уравнение, – сообщил он. – У вас есть шесть месяцев до выборов. Это означает, что за следующие шесть месяцев вам надо собрать 2 миллиона долларов. И ваша работа, новый член конгресса, состоит в том, чтобы собирать 18 000 долларов в день. Ваша первая обязанность – сделать все необходимое, чтобы найти 18 000 долларов в день».

Эта работа никогда не прекращается. Как демократы, так и республиканцы, в зависимости от старшинства и занимаемого места в различных комитетах, должны проводить каждый год определенное количество встреч. В памятке, подготовленной в 2013 году для новых членов палаты представителей от Демократической партии, советуется выделять по крайней мере четыре часа в день на звонки потенциальным донорам – это называется «вызванивать доллары». При этом на работу в конгрессе и на заседания комитетов в той же памятке предлагается тратить только два часа в день.

Уилл Роджерс, высказывание которого приведено в эпиграфе к этой главе, отметил наличие слишком большого количества денег в избирательной политике в 1931 году. Данная проблема не нова. Но те деньги, которые должны собирать политики сейчас, на порядки больше, чем это было во времена Роджерса[65].

На рис. 10.1 показаны средние прямые расходы на предвыборные кампании победивших кандидатов в сенат и палату представителей. В 1986 году победа в сенатской гонке обходилась примерно в 4 миллиона долларов (с поправкой на инфляцию). В 2014 году она стоила уже 12 миллионов долларов. Получить место в палате представителей дешевле, но и здесь за последние тридцать лет цена победы удвоилась – с 800 000 до 1,6 миллиона долларов.

Более того, рисунок 10.1 не дает полной картины. Он показывает только прямые расходы на кампании кандидатов, а с 2010 года все большее значение стали приобретать комитеты политических действий (Political action committees – PAC), Super PAC и политические некоммерческие организации, о которых мы подробнее расскажем в этой главе ниже.

РИСУНОК 10.1. Средние прямые расходы победивших кандидатов. Данные приведены в ценах 2014 года, чтобы нейтрализовать эффект инфляции.

ИСТОЧНИК: Center for Responsive Politics.

В табл. 10.1 приведены расходы Пяти самых дорогих кампаний по выборам в сенат в 2014 году. Самой дорогой была кампания, в которой действующий сенатор-демократ от Северной Каролины Кей Хаган боролась с претендентом от республиканцев Томом Тиллисом. Интересно, что из общего объема расходов на выборы в 113 миллионов долларов два кандидата потратили всего 32 миллиона. Большая часть расходов приходилась на внешние группы.

Разумеется, взносы на предвыборную кампанию и расходы на выборы идут рука об руку. На рис. 10.2а показаны взносы различных групп. Общий объем взносов увеличился примерно на 6 миллиардов долларов. Безусловно, крупнейшими донорами являются бизнес-лобби. Это также группа, которая увеличила свои взносы больше всего, с 2 до 6 миллиардов долларов, что составляет две трети от общего увеличения. Кроме того, значительно выросло финансирование со стороны очень богатых граждан, относящихся к высшему одному проценту.

ТАБЛИЦА 10.1

Пять самых дорогих кампаний по выборам в сенат в 2014 году

ИСТОЧНИК: Center for Responsive Politics.

На рис. 10.2б показана концентрация доноров в зависимости от величины взносов. Один процент самых крупных доноров вносят около трех четвертей от общей суммы. Как мы обсуждали в предыдущей главе, взносы на политические кампании, как и расходы на лоббирование, крайне неравномерны. На самом деле важны только крупные доноры.

Еще более впечатляет асимметрия индивидуальных взносов. Рассмотрим 0,01 % самых богатых. Если человек входит в 0,01 % самых богатых, то это означает, что он богаче 10 000 других граждан. Этот сегмент увеличил свою долю в национальном доходе и сегодня зарабатывает около 5 % от общего дохода, как мы знаем из знаменитой работы Тома Пикетти и Эмануэля Саеза, что представляет очень асимметричное распределение. Но это ничто по сравнению с распределением взносов на предвыборные кампании. Верхние 0,01 % крупнейших доноров вносят поразительные 40 % всех взносов.

РИСУНОК 10.2. (А) Политические расходы по группам; (Б) Концентрация доноров. В ценах 2014 года.

ИСТОЧНИК: Center for Responsive Politics.

ТАБЛИЦА 10.2

Пожертвования на президентскую кампанию 2016 года (млн долл.)

Сказанное не означает, что всегда побеждает тот кандидат, кто потратит на предвыборную кампанию больше средств. В ноябре 2016 года Дональд Трамп победил на президентских выборах, хотя собрал и потратил гораздо меньше Хиллари Клинтон (см. табл. 10.2). Несколькими месяцами ранее он победил на республиканских праймериз, собравших более значительные средства кандидатов. На самом деле Дональд Трамп собрал меньше денег, чем любой другой кандидат в президенты от крупной партии со времен Джона Маккейна в 2008 году. И все же он доминировал в эфире и победил на выборах.

В среднем, однако, обычно выигрывает тот, кто больше тратит. Например, анализ выборов 2014 года, проведенный исследовательской группой Center for Responsive Politics, показывает, что потративший больше кандидат побеждает на выборах в палату представителей в 94,2 % случаев, а в сенат – в 81,8 % случаев. Вместе с тем это не означает, что деньги являются причиной победы. В случае политических кампаний с удвоенной силой возвращается фундаментальная проблема эндогенности, которую мы обсуждали в главе 9. Мы наблюдаем корреляцию, но не знаем, какова причинно-следственная связь.

Возможно, победители выиграли бы выборы, даже если бы не потратили больше своих оппонентов. Возможно, людям просто нравится давать деньги команде победителей – это называется обратной причинностью. Или, возможно, определенные качества одновременно приводят некоторых людей к успеху как в политической борьбе, так и в сборе средств – это называется ошибкой опущенных переменных.

Наша задача в этой главе заключается в том, чтобы понять, как взаимодействуют деньги и политика, и выявить причинно-следственные связи между ними. Как и в случае лоббирования, это сложная задача, потому что принятие решений о расходах происходит не случайно, а является результатом стратегического выбора. Проклятие эндогенности все еще с нами. Компании могут стратегически делать ставки на победителей, но