на востоке. И встречаемся мы лишь на какое-то мгновение, когда оба попадаем в точку «ноль», центр компаса, к которому цепляется острая стрела.

— А Паша завтра будет?

— Надеюсь, что нет, — я хмыкнула. — Но в глобальном будущем — да. Если меня не отчислят, он еще несколько лет будет рядом. Не знаю.

Как фонарный столб, который всегда зажигается в одно и то же время, и летом, и зимой; который уж точно никак никуда не сдвинуть, и, стоит лишь захотеть, ты можешь оказаться рядом, и он подсветит тебя без каких-либо вопросов.

— Но нравится тебе тот мальчик, который со своей волной?

— Я теоретически говорила, — смутилась я.

Конечно. Меня, дурную такую, раскусить — что яичную скорлупку.

— Значит, теоретически, тебе и самой нравится не знать, что будет завтра. Чтобы каждый раз — как приключение на автобусе без номера.

— Почему без номера?

— Потому что понятия не имеешь, где в итоге окажешься. Авантюризм.

Я фыркнула.

— Я не знаю, что мне нравится. Наверное, я просто пока что ко всему этому не готова. Не отошла от прошлых путешествий.

— А Паша что думает по этому поводу?

— А Паша ничего не думает. Недавно тоже пытался вывести меня на откровенную беседу, — с намеком посмотрела на маму. — Про любовь и все такое. А тот, который со своей волной, — все-таки призналась я, — и вовсе молчит, а я не хочу за ним бегать и выпрашивать внимание.

Мама улыбнулась плавно, задумчиво посмотрела на окно.

— Как ты думаешь, что такое любовь?

— Ну и что? — удивилась я.

— Не знаю. Честное слово. Для себя я вывела так — важно, чтобы человек поддерживал тебя и твои начинания. Чтобы всегда был рядом, даже когда может казаться, что против вас весь мир.

— А огонь?

— Вновь в тебе говорит дух авантюризма… Я тоже не знаю, Ничка. Огонь — он ведь проходит и уходит, а человек, с которым ты дальше пойдешь по жизни, должен быть тебе опорой.

— Ты по такому принципу выбирала папу?

— Это он меня выбрал, — мама улыбнулась. — Хотя, пожалуй, все-таки по такому.

— А если он, чисто теоретически, может быть опорой… но… не могу даже придумать, как объяснить. Как будто он, который должен быть опорой, это книжка, подпирающая открытую форточку. А во втором случае — будто бы вы служите двумя створками одному окну. Одинаковые в своих стремлениях.

— Если убрать одну створку, вторая останется на месте?

Я растерянно пожала плечами:

— Думаю, да.

— Я бы скорее сказала, что опора — это оконная рама… без нее точно никак не обойтись.

— Но тогда вы — совсем разные. И функции у вас отличаются.

Мама медленно покивала головой.

— Я думаю, не бывает такого, чтобы человек был абсолютно во всем идеален. Идеален в твоем понимании партнера. Нужно понять, что для тебя важнее, расставить приоритеты. Да, может быть, он не читает тех книг, которые любишь ты, и слушает совсем другую музыку… но он всегда готов прийти к тебе на помощь и принимает тебя любой — невыспавшейся, болеющей, злой, уставшей… Если же у вас множество общих увлечений, вам всегда есть, о чем поговорить, и никогда не бывает скучно, но при малейших сложностях вдруг оказывается, что он сейчас-то где-то вне, не держит тебя за руку, не идёт с тобой до последнего — какова его цена?

Я думала, этот разговор принесёт мне легкость — я ошиблась. На душе стало в несколько раз тяжелее.

Впрочем, всё это — ерунда. Размышляю я так, будто прямо сейчас кто-то заставляет меня выбирать между первым вариантом и вторым. Хотя на самом деле я одна, сама по себе.

— Каким был Вадим, мам? — спросила я, невесело улыбнувшись.

— Он был… опытом.

И, не сдержавшись, я фыркнула.

***

Сегодняшним вечером у меня впервые за несколько месяцев — все то время, что я провела без отношений — было запланировано культурное мероприятие.

Пойду на концерт.

В гордом одиночестве, ибо никто в моем окружении эту группу больше не слушает.

Проходить это все будет в пабе — весьма уютном, если судить по фотографиям, однако расположенном где-то в противоположном конце города. Я привыкла, что во все необходимые мне городские локации могу добраться относительно легко и просто, на автобусе. Сейчас же карты неутешительно демонстрировали мне полтора часа пути и пересадку с маршрутки на маршрутку. А я терпеть маршрутки не могу, и не столько из-за тесноты, сколько из-за непредсказуемости. Это по информации из карт они ходят один раз в пятнадцать минут. А в жизни — как им самим захочется, а хочется им обычно гораздо реже. Святое правило — когда за тобой никто не следит, можно немного и полениться. Учат ему со студенчества.

Я решила выехать пораньше — и уже в четыре дня покинула квартиру. Открытие дверей — в шесть, начало концерта — в шесть тридцать. Лучше прийти пораньше, чем опоздать. Меня-то никто не будет терпеливо ждать сорок минут.

А вырядилась я… Ну, это, конечно, надо было видеть.

Вновь пострадала палетка цветных теней, зато на моих глазах теперь красовалась таинственная зеленая дымка, которая на солнце сверкала чем-то серебряным… И глаза стали ярче, будто в мои серые лужи кто-то капнул зелёнку. Никогда не видела у себя настолько зеленых глаз. И вряд ли увижу ещё раз, не буду больше пользоваться этим цветом, намучалась с ним…

Собрала волосы в пучок — оказывается, они уже настолько длинные, что касаются ключиц, а в пучок тем более прекрасно собираются. Хотя несколько кудрявых прядок все-таки выпросились наружу. В совокупности с черным платьем, волнами расходящимся от подпоясанной талии, я напоминала, по меньшей мере, ведьму. Если быть честными, то чертика.

Хотя Илья сказал — красиво.

А он у меня великий ценитель. Успел насмотреться за всю жизнь на мои эксперименты с образом. На себе-то он не экспериментирует, да что там — стоит Илье уложить волосы на непривычную сторону, и, пожалуйста, мы его уже признаем только по гадкому характеру.

А Нику бы, наверное, тоже понравилось, он мне всегда комплименты делал, когда я выглядела нетипично для себя. Как жаль, что он никак меня не позовет никуда… Пашка позвал, а я ему сказала — у меня сегодня концерт, и Пашка ответил — удачно тебе на него сходить, и даже не спросил, куда я еду. Потому что мы с ним слушаем разную музыку и читаем разные книги. Конечно, за исключением тех книг, которые в нас насильно запихивают в институте.

Так что я направлялась к первой остановке одна