Дайте мне забыть. Пожалуйста…

Мастер Уткин решительно похлопал ее по спине, как будто услышал ее мольбу.

– Как мне кажется, фобии возникают в результате того, что, когда человек испытывает сильный страх, он поглощает некую субстанцию того, что стало причиной страха. Наверное, вы вдохнули тонкий волосок варга, или варг задел вас когтем, или вы проглотили капельку его слюны. Может, вы просто коснулись его, а все остальное сделал осмос. Но ваше тело поглотило эту субстанцию, и в вас забурлила черная желчь, разрастаясь из-за страха. Она окутала эту занозу.

Укол иглы… потянулась нить – тонкая, как конский волос… Ощущения стали притупляться, и Крона начала постепенно уплывать из «сейчас» в «тогда».

– Потом адреналин начал спадать, желчь постепенно отступала, а ее остатки вокруг занозы твердели. Так смола окутывает насекомое, образуя янтарь. У вас внутри такой осколок. Ваше тело создало его, чтобы защитить вас – вам повезло. Потому что поглощение может вызвать и более серьезные проблемы.

Укол превратился в легкое покалывание, тянущаяся нить щекотала. Зрение слегка изменилось, и теперь стена, на которую она смотрела, казалось очень далекой, и голос Уткина звучал тише.

– Но теперь, когда вы встречаетесь с варгами, или думаете о варгах, или видите их изображения, этот маленький осколок желчи с субстанцией варга внутри вибрирует. Он перекликается со своими собратьями – воспоминаниями и реальностью – тянется к себе подобным. Заноза пульсирует сквозь затвердевшую желчь, напоминая об ужасе той первой встречи. Она проигрывает этот момент для вас снова и снова, сохраняя свое настоящее за счет вашего прошлого. Если вы хотите избавиться от этого, нам надо разбить черный камень внутри вас, чтобы тело могло вытолкнуть занозу.

Крона несколько раз моргнула, снова пытаясь придвинуть стену, но чем больше она старалась сосредоточиться, тем дальше та сдвигалась.

– Как мы это делаем? – и даже собственный голос прозвучал для нее издалека.

– Как разбить камень?

Он завязал последний узел, щелкнул ножницами – рана зашита.

– Мы заставим его вибрировать, и он расколется, – ответил Уткин.

– Я не понимаю, – она нащупала белье, поскольку ей хотелось немедленно одеться, облачиться в доспехи, взять оружие, снова стать безликой.

Одевшись, она посмотрела ему в лицо. Он тоже казался каким-то далеким. И маленьким. Управляемым.

– Единственное, что может разбить его – тот же ужас, который его создал. Я называю этот метод терапией подвергания. Мы будем подвергать вас воздействию источника вашего страха до тех пор, пока вы… – он слегка нахмурился с рыбьим выражением лица, поднял руку, слегка дотронувшись до уха. – Не сломаетесь.

– Вы хотите лечить мою варгангафобию…

– Максимально играя на вашем страхе, да, – сказал он, прищурившись.

Крона втянула щеки, вытирая вспотевшие ладони о бедра. Опустив глаза и подбородок, она нервно рассмеялась с придыханием.

– Я не… я не знаю, смогу ли я… – она не совсем понимала, что хотела сказать.

– О, не надо сразу принимать решение, – произнес Уткин, вытирая инструменты. – Я понимаю, что это кажется страшным.

Ужасающе страшным.

– Но подумайте об этом. После того, как затянутся раны, и заживет рука, и вы вновь будете себя прекрасно чувствовать, мы можем вернуться к этой теме.

Перед тем, как покинуть лечебницу, она поинтересовалась самочувствием ложного варга, но его пока еще нельзя было допрашивать.

Измученная – с туманом в голове и едва передвигая ноги – Крона отправилась домой.

* * *

Крона не была уверена, доберется ли сегодня ночью до дома Де-Лия. На следующее утро – второй день после кражи, если считать вечер приема за нулевой день, – Крона отправилась в участок одна и не видела сестру. Она сразу направилась к камерам предварительного заключения, чтобы проверить, не пришел ли ее пленник в себя.

Крона шла по участку и потирала раны, сначала рассеянно царапая предплечье, потом бок. Они зудели, но больше от воспоминаний, чем от физической боли. Она была готова лицом к лицу встретиться с напавшим на нее преступником и вытрясти из него все, что можно, и про камень отчаяния, и про Маску хаоса.

Подойдя к посту охраны перед воротами тюремного блока, Крона обнаружила, что там никого нет. Здесь круглосуточно должны были находиться два регулятора.

Внизу под землей в камерах было темно: их освещали только маленькие газовые фонари снаружи, чтобы ими не могли воспользоваться искусные руки мастеров художественного побега. Кроне мало что было видно с той точки, где она стояла. Она подергала ворота, но они были закрыты.

– Эй, кто-нибудь? – крикнула она.

Ее голос эхом разнесся по каменному коридору. В нескольких камерах за стеной послышались звуки – пленники, приговоренные к заключению и пока еще только обвиняемые, зашевелились, как старые усталые охотничьи собаки, услышав тявканье лисицы.

Прошло некоторое время, и потом из блока раздался голос, который она узнала. Это был один из охранников.

– Приведите целителя! Нужна помощь! – его голос донесся из последней камеры в блоке, и мгновением позже он бежал к ней.

Ее ноги среагировали раньше, чем разум. Крона бросилась вверх по лестнице и направилась в хирургию. Когда Крона поднялась, мимо как раз проходил Трей, и она грубо ухватила его за рукав.

– У нас проблемы.

Регулятор, бежавший за ней, уткнулся ей в спину.

– Он… он без сознания.

– Кто? – резко спросил Трей, но Крона уже направлялась в медицинское крыло.

Когда она добралась до операционных блоков, ближайшая дверь открылась, и из нее вышел целитель, который консультировал ее о состоянии татуированного мужчины.

– Мастер Гуэрра, скорее.

Он повиновался.

Когда они вместе подошли к тюремному блоку, в животе Кроны уже стыл холодный страх. Она знала еще до того, как Трей открыл ворота, что случилось. Она знала это, когда они пронеслись мимо других заключенных – чьи насмешки и крики болезненно подчеркивали серьезность ситуации, – и она знала, когда они остановились перед последней камерой, решетка которой широко распахнулась.

Внутри рядом с лежащим на спине татуированным мужчиной стояли на коленях двое охранников. Один держал его за голову, а другой слегка похлопывал по щекам, пытаясь влить в него воды, лишь бы привести его в чувство.

– Назад… всем отойти назад, – потребовал мастер Гуэрра. – Давно это случилось? Когда ты его нашел?

– Он закричал – скорее взвыл – несколько минут назад, – ответил первый страж. – Я пришел и увидел, что он в конвульсиях. А потом замер и лежит, не двигаясь.

«Как он мог кричать?» – подумала Крона. Она перерезала ему горло. Либо страж лгал, либо этот звук издал кто-то другой.