Она вспомнила изуродованное тело, обнаруженное на складе. Перерезанное горло начальника архива.

– Честно говоря, мне не очень хочется, чтобы ты добывал информацию по этому делу.

Он лукаво улыбнулся.

– Боишься за меня?

– Боюсь? Никогда. Но беспокоюсь – всегда.

– Так и должно быть.

– Я серьезно, Тибо. Сейчас совсем другой расклад. У нас уже два трупа, а может, и больше, в зависимости от кого, как хорошо кормили варгов.

– Я сделаю все возможное, чтобы никуда не влипнуть.

– Да уж постарайся.

* * *

Всю дорогу до участка Крона раздумывала – практически выпала из реальности. От одной мысли об убийствах и угрозе новых убийств ей становились плохо до тошноты. Она даже не вспомнила о мандаринах, которые собиралась купить. Торговка, заметив ее отрешенный вид, завернула фрукты в один из своих прекрасных шарфов и велела Кроне вернуть его, когда ей станет лучше. Пурпурная ткань оказалась мягкой и приятной на ощупь, но этого было мало, чтобы она смогла сосредоточиться или успокоиться. Пока она шла по улицам, в горле ее вскипала желчь, суставы горели, а кровь пульсировала так сильно, что била по глазам.

Войдя в участок, она заметила членов своей команды. Трей и Де-Лия склонились над столом Трея, решительно обсуждая что-то. Крона была слишком далеко, чтобы услышать. Уворачиваясь от других регуляторов и секретарей, шагала с определенной целью Табита – она сопровождала гражданское лицо в комнату для допросов. Ройу сгорбился над бумагами на столе, как старик с хрупкими костями, хотя был самым молодым в их команде. Сашу Крона нигде не видела. Возможно, она ушла отрабатывать новую версию.

Де-Лия заметила сестру и жестом подозвала ее. Не успела Крона открыть рот, как она спросила:

– Ты уже была у Уткина? Действующего целителя?

– Я только что вошла…

– Тогда вперед.

– Конечно, я схожу, но сначала мне нужно сказать тебе…

Она быстро рассказала историю о пропавших документах и новом неожиданном трупе. И о загадочной мадам Стрэндж – знакомой Тибо.

Де-Лия внимательно слушал, согласно кивая.

– Ройу? Табита? – крикнула она, когда Крона закончила.

Ройу подбежал, темная челка упала на темные глаза. Он мотнул головой, смахивая волосы в сторону. Де-Лия попросила его как можно скорее отправиться в ближайший к архиву пункт Дозора и сообщить о любых необычных результатах осмотра места происшествия на тот случай, если вдруг окажется, что убийство каким-то образом связано с украденными магическими предметами.

Табите поручили изучить записи, имеющиеся в участке, чтобы узнать, не упоминалась ли где Мадам Стрэндж ранее, и обнаружить подсказки, которые могли бы вывести на нее.

– Или, – предложила Де-Лия, – мы могли бы арестовать твоего преступничка и выудить из него информацию, где ее искать.

– Он слишком ценный экземпляр, – воспротивилась Крона. – Он мне нужен.

Де-Лия приподняла бровь.

– Он тебе нужен?

– На свободе. На улицах.

– Отлично. Ройу ушел, Табита тоже. А теперь твоя очередь, – ласково сказала Де-Лия. – К Уткину.

* * *

– Что же мне делать с вами, госпожа Хирват? – спросил Уткин, ощупывая ее рану.

Он усадил ее без рубашки на один из смотровых столов, но дал ей одеяло, чтобы она могла прикрыться. Она крепко прижала его к груди, и темные пальцы вцепились в белую ткань мертвой хваткой. Зубы щелкнули, когда он нажал слишком сильно.

– Прошу прощения, – сказал он, убирая остатки импровизированной повязки Де-Лии. – Кто вас шил? Тут точно поработала не одна пара рук, да?

– Да. Три. Мне сразу надо было прийти к вам. Но, к счастью, у меня тут есть небольшая наплавка на груди, иначе мне пришлось бы очень плохо без вас.

Он усмехнулся в знак согласия.

– Шрамов у вас целая коллекция, я вам скажу.

– Да, хочу собрать самую большую в городе, – пошутила она.

– Восхищаюсь вашим юмором после того, что произошло, – сказал он назидательно.

Она знала, что он имел в виду не ножевые ранения. Он имел в виду юбилей.

– Я еще подумал и действительно считаю, что ваша варгангафобия требует срочного вмешательства, – сказал он, пока она тупо смотрела на бледную стену перед собой. – Мы уже обсуждали, что, возможно, чрезмерный страх вызван слишком большим количеством черной желчи в вашем организме…

Крона кивнула и подалась вперед – подальше от Уткина, подальше от его слов. Она знала, что ее поза была оборонительной, но не могла удержаться, чтобы не создать пространство между собой и разговорами о варгах.

– Ну, та новая методика и лечение, о которых я вам рассказывал, касаются фрагментов черной желчи. Теория предполагает, что во время первой встречи с одним из этих существ в вас что-то внедрилось – такой фрагмент или осколок. Его можно удалить из организма. Но методы… неприятны.

– Насколько неприятны? Инвазивны?

– Да, но не физически.

В бок впилась холодная игла, и она зашипела. Если он думал, что разговоры о фобии отвлекут ее от боли, он ошибся.

– Расскажите мне еще раз о своей первой встрече с варгом.

Она резко сглотнула, в горле пересохло. Сейчас она не хотела обсуждать это. Она никогда не хотела это обсуждать.

– Варг убил моего отца.

– Да. И вы видели это. Видели, как все произошло.

– Да.

Все. Она видела все – до ужасных мельчайших подробностей. Иногда она все еще видела это во сне, или воспоминание вдруг всплывало в ее голове, когда она думала о чем-то совершенно постороннем. Иногда ее мысли переносились туда, в тот самый момент, и все повторялось снова и снова – как будто в реальности.

Уткин успокаивающе положил руку ей на спину.

– Я понимаю, что вы не хотите раз за разом возвращаться к этим воспоминаниям. Но думаю, это поможет. Как близко вы подошли к существу?

Она до сих пор чувствовала его дыхание на своей щеке, слышала, как шуршит длинная твердая щетина на его спине – не как волосы, а как полый тростник. Как он шлепает лапами по полу кухни, как царапают когти доски пола… И запах. Боги, запах.

А потом все рухнуло – мир разлетелся на осколки, а она застыла. Она была прямо там и не могла ничего сделать, не могла…

Лицо Кроны вспыхнуло, губы инстинктивно задрожали.

– Очень близко, – хрипло прошептала она.

Она понимала, что прошло время. Что воспоминания должны были давно исчезнуть. Что ей давно следовало стереть эту картину из памяти, забыть те ощущения и то чувство. Чувство вины… Но в этом и была проблема: она не могла от них избавиться. Они вросли в нее.