* * *

На следующее утро, когда я пришла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак на скорую руку, я встретилась с Нене, которая ждала меня, уперев руку в бок, и насвистывала под нос какую-то мелодию.

— Это марш из фильма «Мост через реку Квай», он такой дурацкий, — сказала она с улыбкой, садясь на свое место у стола. — Что случилось, Малена? Тебе он не нравится?

Нене поставила молоко на плиту и продолжала насвистывать, не поворачивая головы.

— Это марш английских арестантов. И ты думаешь, что он должен мне понравиться. Честно говоря, у меня нет мнения по этому поводу. Ты не передашь мне горчицу, я ее что-то не вижу…

— Нене! Прекрати сейчас же свистеть. Ты сошла с ума? Или как?

Эти крики раздались откуда-то из коридора. В конце концов на кухню вошла Маку, она пыталась прекратить этот неприятный шум. Правда, он был обязательной частью утра.

— Иди отсюда, — бросила Маку Нене. — Выйди на улицу, там и ной, а мне нужно поговорить с Маленой.

Маку подошла ко мне с довольной улыбкой, которую я была не в состоянии понять, но почувствовала, что она собирается нарушить мой покой и окончательно испортить мне завтрак. Она помогла мне перенести гренки на стол и уселась напротив, продолжая молча улыбаться.

— Что случилось, Маку? — спросила я. Завтрак был моим любимым времяпрепровождением, и меня не радовала перспектива его испортить. — Что ты хочешь мне сказать?

— Я… — она застенчиво замолчала. И только по одному этому я поняла, что речь пойдет о чем-то очень важном. — Я хотела попросить тебя об одолжении.

Я кивнула головой, но мой жест не выглядел так, что я готова броситься ей на помощь.

— О каком?

— Я… Если ты… Ты не могла бы попросить Фернандо…

— О чем?

Маку поднялась, потом опустила голову, будто изучала ножки стола, и наконец призналась:

— Я хочу джинсы с лейблом «Левайс», Малена! Это единственная вещь в мире, которую я желаю больше всего на свете. Что может быть прекраснее, чем джинсы с этим лейблом! Ты знаешь, я годами мечтала о таких штанах, а мне некого попросить их купить, моя мама и слышать об этом не желает. Некоторые вообще называют меня дурой, но я же не виновата, что у меня такая мечта. Я не виновата, что в этой стране негде купить такие джинсы! Я…

Маку снова села. Она казалась возбужденной, наверное, поэтому успокоительно улыбалась мне и непрерывно стучала пальцами по столу, действуя мне на нервы, потом продолжила излагать свою просьбу.

— Фернандо не составит труда купить мне пару. В Германии есть все, а мама никогда не попросит его. Я прошу тебя, я заплачу, я смогу, ты же знаешь. Ты только попроси его, а деньги я найду. Ты знаешь, почему я прошу тебя… Рейна мне ночью все рассказала… Я думаю, что если ты его попросишь, он купит мне пару и пришлет, я в этом уверена.

Я подняла руку, чтобы заставить ее замолчать. Мне сейчас, как никогда, нужна была тишина и покой.

— Я поговорю с ним об этом, Маку.

— Точно?

— Точно. Если возникнет проблема, он пошлет джинсы мне, и я уже передам их тебе. Но я уверена, что проблем не будет. Ты получишь свои джинсы.

— Спасибо. О, Малена, спасибо! — она подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Огромнейшее спасибо. Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня.

Таким образом, у меня появилась новая тема для разговора с Фернандо. Меня ожидала еще одна встреча с ним, и никто не мог мне помочь ее пережить. Я чувствовала себя невероятно одинокой, словно была деревом в саду перед домом. Такое со мной уже было однажды, когда дедушка сделал мне тот подарок. И теперь всю ночь я переживала снова ощущение собственной избранности.

Я встретилась в тот день с Фернандо, мы опять шли по той же самой дороге, по обеим сторонам которой открывался тот же самый унылый пейзаж. Фернандо взял меня под правую руку, а я решила, что пришло время поговорить с ним о джинсах Маку. Я обняла его за талию и опустила руку немного пониже, дотронувшись до пояса, на котором был пришит этот самый лейбл.

— Ты знаешь, что это такое?

— Конечно.

По правде говоря, сейчас мне было весело и спокойно, я не думала ни о чем плохом и ничего дурного не подозревала, тем более того, что наши отношения с Фернандо могут плохо закончиться. Мысли о том, какие последствия могут иметь эти встречи, тоже не приходили мне в голову. Фернандо был таким же изобретательным лжецом, как и я, это стало очевидно, потому что в предыдущую ночь он не принял извинений, которые принесла ему я, объясняя, почему опоздала на сорок пять минут. В конце концов все, что я ему говорила, было чистой правдой. Мне было трудно решиться ускользнуть из дома, а потом сесть на мотоцикл с мужчиной. Фернандо только спросил, почему я так сильно опоздала, а я ответила, что мама все время глаз с меня не спускала, заставила поужинать, причем нужно было обязательно все съесть. В тот вечер мы с Фернандо обошли половину баров в Пласенсии, много болтали, часто целовались, когда не болтали, потом говорили о самолетах. Фернандо задумал реализовать свои честолюбивые планы в аэронавтике, стать инженером. Потом мы говорили о его брате и сестре. Как оказалось, сестра Фернандо была моей ровесницей, а брат младше. Затем Фернандо рассказал мне о своих друзьях. Друзей у него было двое. Одного из них звали Гюнтер, он был сыном испанки, родившейся в эмиграции. Еще мы говорили о Франко: отец Фернандо решил поначалу вернуться в Испанию сразу после смерти диктатора, но потом передумал и стал ждать другой смерти — смерти моего дедушки, считая, что после нее у него появится настоящее право вернуться домой. Мы обсуждали фильмы, которые мне удалось посмотреть, в особенности «Бал вампиров». Фернандо тоже было что сказать об этом кино. Когда я взглянула на часы, была уже полночь. Фернандо смотрел на меня со странной улыбкой, в темноте поблескивали его белые зубы. Я помнила, что он обещал отвезти меня домой к половине одиннадцатого, теперь же стало понятно, что он что-то замышляет. Он крепко держал меня под руку, и я почувствовала нарастающую панику. Фернандо, видимо, заметил это, поэтому спросил:

— Что с тобой?

— Ничего… — я понимала, что ни о чем не могу думать.

Фернандо словно околдовал меня, только теперь я стала понимать магическую силу мужского притяжения. Он был похож на падшего ангела, который появился, чтобы сбить меня с пути. Я чувствовала, что его власть надо мной с каждой минутой все возрастает и у меня не хватит силы воли, чтобы этому сопротивляться. Мое тело переставало меня слушаться. Мне хотелось вырвать свою руку из его руки, но я не смогла этого сделать.

— Со мной все хорошо, — наконец прошептала я.

— Замечательно… Потому что я не знаю, что с тобой делать.

Я ничего не смогла ответить ему, у меня не было сил на иронию, во мне бушевала буря эмоций. Что-то парализовало мои руки и ноги, я перестала чувствовать пальцы правой руки, которые будто стали длиннее, соединившись с пальцами Фернандо. Я боролась с кровью Родриго, которая начинала закипать в моих жилах, и старалась не думать о слабости своего пола, о том, что нахожусь под властью моего двоюродного брата, ставшего проводником в незнакомый мир.