откуда я знаю, что случилось с их бриллиантом?

Бабулька снова вошла в комнату.

– Может, вы не будете туда-сюда ходить? А уже побудете со мной и вразумите этих ваших…

– Эти – не мои, – кивнула бабулька на того, кто сидел в углу. – А ты и сам с ними разберешься. Если я их вразумлю, как ты выражаешься, у местных психиатров появится лишняя работа, а это деньги налогоплательщиков. Зачем же нагружать швейцарцев нашими, русскими, проблемами. Мы и так…

Бабулька не договорила, сознание снова вернулось в тело.

– Еще раз спрашиваю, – раздался тот же спокойный голос, уверенный в том, что получать просимое – его главное предназначение в жизни. – Куда делся бриллиант?

– Но я, правда, не знаю!

Последовал удар в челюсть, и снова мое сознание сбежало от них.

– Если бы эти умники знали, что здесь намного приятнее, чем в теле, они бы так не лупасили меня. Ничего ведь не болит. А я возьму и останусь здесь, правда ведь? – спросил я бабульку. – Я ж уже здесь свой, и выход знаю… Вернусь потом, когда-нибудь, да? Хорошая идея?

Бабулька качала головой и смотрела на меня как на какого-то дефективного!

– Что ж ты такой неугомонный-то? Так и будешь всю жизнь валяться в коме? А ну, брысь отсюда! – Притопнула она на меня.

Вернулся в тело я сам, без помощи спецсредств.

– Послушайте, может хватить меня бить? Я ж только из комы. Захочу и останусь там… Разговаривать по-человечески не пробовали?

«Зачем я ее послушался? – думал я параллельно. – Больно ведь…»

– Если вы пришли в банк и при полиции не нашли в ячейке бриллианта, и это вас не удивило, значит, вы что-то знаете… Говори, иначе будет хуже… – снова раздался голос из темноты угла.

– Как недавно сказала одна моя знакомая: пристрелите меня здесь! С чего вы решили, что эта жизнь так важна для меня, если я пробыл два года в коме и не собирался из нее выходить?

– Пристрелить – это слишком просто… Может быть достаточно больно и долго…

– Да я вырубаюсь от каждого удара, а там… – я поднял глаза вверх, – ничего не болит. Сделаете одолжение…

– Но ты ведь не остаешься там, а возвращаешься…

– Ладно! Пришел человек с ключом по имени Максим Шапошников и первым вскрыл ячейку, что он там взял, я не знаю…

– Молодец! Свободен.

Меня отвязали от стула и довезли почти до отеля.

Как только я поднялся в номер, позвонил Максим:

– Сказал им? – тоном, как будто он сам меня послал к этим лбам, спросил мой друг.

– А что я должен был делать? И откуда ты знаешь? – потирая болящие места и постанывая, спросил я.

– Все правильно. Все хорошо, не парься. Ты отлично выполнил свою задачу. Все по плану. Позвонил тебе, зная, что ты любишь загоняться и винить себя во всем. Ты не виноват. Это часть плана…

– То есть? Ты хочешь сказать, что по башке я получил в качестве части чьего-то плана?

Максим давно выключился, вопрос я задал в пустоту….

Хорошенькая история получилась, да? Я был частью плана. Риск моим здоровьем был частью плана…

Кстати, где-то эту бабульку я уже видел… Одежда на ней была какой-то старомодной…

На телефон пришло оповещение: на карту свалилось двадцать тысяч евро. Отправитель: Максим Игоревич Ш.

Значит, про план он, видимо, не врал…

Писать теперь не хотелось, сидеть одному в этой Женеве тоже.

Я позвонил Павлу и спросил, где Софья… В Сингапур, так далеко, я бы быстро не добрался. Набрал по видеосвязи…

И снова наткнулся на ее обычный, умный и испытующий взгляд…

– Сонь, прости меня! Я напился как дурак и просто спал пьяный потом. Даже не приставал ни к кому…

– Я знаю…

– А почему ты тогда всю дорогу молчала?

– Если ты не хотел говорить, зачем было говорить мне?

– Почему ты такая умная? – понимая все очарование этой женщины, простонал я. – Возвращайся, а? Без тебя как-то пусто, грустно и сложно! Меня тут убить пытались…

– Не надо давить на жалость, тебя, наверняка, вырубало сразу от любого прикосновения чуть сильнее пощечины…

– Да, – вынужденно признался я.

– Бессознательное – родная стихия? – наконец, улыбнулась доктор.

– Да. А еще там была какая-то бабулька странная, утешала меня, подбадривала, а потом сказала: «Брысь отсюда», и я вернулся… Но ощущение было действительно какое-то очень знакомое. Расскажи, что там в моей коме было, не знаешь?

– Знаю. Ты же мне подробно обо всех последних, приключившихся с тобой событиях рассказал.

Всю ночь мы с Софьей ржали над тем мной, который был в коме, вспоминая Афиногена Герардовича, его жену Лену-Марго, писателя Широкого с его книжками и поэта Белого, который оказался реальным человеком… Откуда у меня там были такие видения, я не понимал. Но с каждой новой подробностью из того, ирреального, мира я все яснее и отчетливее вспоминал череду событий, происходящих тогда со мной. К утру пришло осознание, что я давно люблю эту женщину, вытащившую меня из комы.

В семь утра я прошептал:

– Я сейчас приеду, скажи адрес.

– Нет, дорогой! У тебя другая задача. Мне отзвонился генерал и сказал, что твоя мама вылетела в Мадрид в сопровождении неизвестного, у которого нет ни истории, ни судьбы. Поэтому ты летишь туда, а я к тебе присоединюсь через пару дней.

– Ого – какие новости! А как же я ее там буду искать?

– Доберись туда и дождись меня. Я что-нибудь придумаю, надеюсь, что связи генерала нам помогут.

Оставалось только принять ее план.

– А что ты вообще делаешь в своем Сингапуре?

– У меня здесь пациент.

– Тоже в коме?

– Нет, Макс попросил. Один из местных не доверяет свою жизнь здешним врачам.

– Макс значит… – после сегодняшнего инцидента мне показалось это подозрительным. – Ну-ну… Так ты не обиделась?

– С чего мне обижаться?

– Ну, я там как бы не вернулся ночью…

– Мне было ради чего манипулировать тобой? Зачем? Если бы меня что-то не устраивало, я бы тебе об этом сказала напрямую…

– Ладно! Попробую поверить… И еще вопрос! Ты так хотела найти это видео и так легко все оставила и уехала, не доведя дело до конца! Как так?

–