Всеволод возвратился в Новгород, больше не помышляя о хлопотном переяславском столе, где его вскоре сменил брат Изяслав Мстиславич, сидевший до этого в Полоцке. Но и эта перестановка фигур на династическом поле вызвала лишь новые волнения. Полочане, которых Изяслав перед отъездом в Переяславль поручил своему младшему брату Святополку, обиделись на то, что Мстиславичи не дорожат княжением в их земле. Прогнав Святополка, они взяли себе одного из своих природных князей, Василька Святославича, Всеславова внука, как видно не попавшего под высылку Рогволожичей в Византию (см. с. 181). В то же время неугомонный Юрий опять привел полки под Переяславль, намереваясь изгнать оттуда и второго племянника.

По словам Никоновской летописи, Ярополк «виде неправду братии своеа, ужасеся». Он явно не был готов к такому повороту событий. Цена за соблюдение крестной клятвы показалась ему слишком высокой. Той же зимой он созвал в Киеве княжеский съезд, дабы полюбовно урядиться о спорных волостях. Взывая к старшим Мономашичам, «да не обидят братаничев [племянников] своих», великий князь слезно увещевал: «Братие! Суетно есть житие сие, и вся мимо идуть. Где отцы наши, и деды и прадеды – не умроша ли? Такоже и нам умрети есть, и кождо [из] нас восприиметь по делом своим». Но его уговоры не подействовали: Юрий с Андреем и слышать не хотели о передаче переяславского стола Мстиславичам. По их настоянию Ярополку пришлось восстановить старый обычай наследования волостей, по которому дяди шли впереди племянников. Договорились на том, что Переяславль достанется Туровскому князю Вячеславу Владимировичу. Примечательно, что этот старейший после Ярополка Мономашич, которому по его положению, собственно, и подобало больше всех негодовать на незаконное возвышение племянников, уже настолько сжился со своим турово-пинским уделом, что, в отличие от своих младших братьев, до сих пор не выказал ни малейшей обеспокоенности судьбой переяславского стола и взирал из своего западного угла на все происходящее в Южной Руси с полным равнодушием. Изяслава же Ярополк «с нужею великою» (скрепя сердце) вывел из Переяславля в Меньск – последнюю полоцкую волость, оставшуюся за Мономашичами после недавнего восстания полочан, а чтобы утешить обиженного племянника, придал ему еще турово-пинские земли Вячеслава да пожаловал от себя многие дары: жемчуг, золото, серебро, коней, доспехи, богатые одежды и пр.

Таким образом, Юрий и Андрей могли чувствовать себя удовлетворенными: Переяславль не стал отчиной Мстиславичей, а перешел, согласно родовому порядку, к следующему по старшинству брату великого князя. Однако недовольными остались все другие участники ряда, и прежде всего внезапно осчастливленный переяславским столом Вячеслав Владимирович. Вынужденный переехать на новое место, он не сумел, а вернее всего, и не захотел пустить здесь корни. Все его кратковременное княжение в Переяславле свелось, по сути, к череде побегов из города. В 1133 г. он в первый раз самовольно подался было в Туров, но, остановленный Ярополком на полдороге, нехотя повернул назад. Едва показавшись на обратном пути в Переяславле, Вячеслав тотчас уехал гостить в Рязань и вернулся оттуда только в следующем году, за что Ярополк сердито одернул его: «Седи не волнуяся, не взимай нрава половецкого» («сиди спокойно на месте, не бегай, словно половчин»). Но Вячеслав уже так сильно стосковался по родному Турову, что не послушал брата, бросил опостылевший Переяславль навсегда и водворился в своей бывшей отчине, которую Изяслав не стал оспаривать у него. К тому времени старший Мстиславич, больше не надеясь на милость дядей, задумал поискать себе волости получше да стола повыше. Он уговорил своих братьев, Всеволода и Святополка, воевать вместе Ростово-Суздальскую волость Юрия. К союзу племянников примкнули черниговские Ольговичи382 и Давыдовичи383, недовольные тем, что Мономашичи отобрали у них Курск и Посеймье (см. с. 180).

Летом 1134 г. открылись военные действия. Мстиславичи отправились воевать Ростов, но в районе Верхней Волги поход прервался, так как выяснилось, что Ростово-Суздальская земля больше не принадлежит Юрию, который после ухода Вячеслава в Туров заключил с великим князем новый поряд: «Испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку дасть Суждаль и Ростов и прочюю волость, но не всю». Весть о том, что Ростово-Суздальская волость большей своей частью отошла к великому князю, охладила Мстиславичей. Не желая ссориться с Ярополком, Всеволод повернул своих новгородцев назад. Изяслав же со Святополком остались стоять на Волге, где в бездействии провели все лето и осень. Тем временем старшие Мономашичи во главе с Ярополком осадили Чернигов, но, не найдя в городе Всеволода Ольговича с братьями, ушедших в степь за половецкой подмогой, удовольствовались тем, что разорили окрестные села и вернулись домой.

С наступлением зимы Ольговичи нанесли ответный удар. Вместе с наемными половцами и подоспевшими с Волги Мстиславичами они вторглись в Переяславскую волость и прошли ее насквозь, «воююче села и городы… и люди секуще». На восточном берегу Днепра под Киевом скопились толпы беженцев, не имевших возможности переправиться на другой берег, потому что река еще не встала и была покрыта плавучими льдинами. По той же причине Ярополк не мог подать им никакой помощи и должен был безучастно наблюдать, как половцы забирают людей в полон и грабят их имущество. Однако нет худа без добра: видя полную невозможность решить распрю «судом Божиим», то есть посредством оружия, противники вступили в мирные переговоры. Ольговичи возлагали всю ответственность за начало кровопролития на Мономашичей: «Вы начали есте первое [первыми] нас губити» – и требовали возвращения Курска и Посеймья: «Что наш отец держал при вашем отци, того же и мы хочем». Но в дипломатической игре Ярополк оказался ловчее. Он сумел расколоть вражескую коалицию тем, что пообещал Изяславу Волынь, после чего Мстиславичи перешли на его сторону. Потеряв союзников, Ольговичи ни с чем отступили к Чернигову. Ярополк между тем произвел перегруппировку сил: перевел брата Андрея из Волыни в Переяславль, а Юрия отправил назад в Ростов, выделив ему из состава переяславских владений «причастие» в Русской земле в виде небольшой Остерской волости384. Смысл этих передвижений заключался, по-видимому, в том, что теперь оба брата великого князя, владея землями на левом берегу Днепра, могли сообща противостоять покушениям Ольговичей.

Потребность в совместном отпоре черниговским князьям возникла уже в следующем, 1135 г., когда Всеволод, Святослав и Игорь Ольговичи с половцами снова напали на многострадальную Переяславскую землю. Беспощадно разоряя на пути города и села, они дошли до самого Переяславля. Князь Андрей Владимирович три дня выходил биться с ними у городских ворот, пока, наконец, весть о приближении войск Ярополка и остальных Мономашичей (включая Вячеслава Туровского) не заставила Ольговичей снять осаду. Отступив от города, они разбили стан в верховьях Супоя, где решили встретить войска великого князя. Мономашичи прибыли сюда 8 августа, приведя с собой большую рать, состоявшую из княжеских дружин и киево-переяславских «воев». Ярополк рвался в бой, «мняще, яко не стояти [выстоять] Ольговичем противу нашей силы». Понадеявшись на численное превосходство, он бросился на врага прямо с марша, даже не выстроив как следует свои полки. Его конница быстро опрокинула половцев и, преследуя их, скрылась из вида. Сам же Ярополк с частью дружины присоединился к своим братьям, которые в это время вступили в сражение с черниговцами. Вот тут-то и обнаружились роковые последствия неосмотрительной горячности великого князя. Ольговичи стойко выдержали неорганизованный натиск Мономашичей и, в свою очередь, сильно налегли на них. После злой сечи полки старших князей были «взметены», причем Ярополк бежал сломя голову «в мале дружине», оставив черниговцам великокняжеский стяг. Водрузив его на «полчище» (поле битвы), Ольговичи устроили западню для киевской конницы, которая, устав гоняться за половцами, наконец, вернулась, чтобы встать под знамя великого князя, и, не разглядев обмана, «упадоша Ольговичем в руце». Победители взяли в плен цвет киевской знати во главе с тысяцким, а среди «лучших мужей», павших в этом сражении, летописи называют внука Владимира Мономаха, «царевича» Василька Леоновича. Двигаясь затем по пятам отступавших Мономашичей, Ольговичи вышли к Днепру напротив Вышгорода, но не осмелились переправиться на другой берег и ушли к себе в Чернигов, откуда прислали к Ярополку послов с прежними требованиями. Ответом снова был отказ. Тогда в декабре Ольговичи привели половцев под самый Киев, стрелялись с горожанами через Лыбедь и пустошили земли под Белгородом, Василевом, Треполем. Ярополк собирался биться с ними, как только к нему подойдет помощь от братьев, но по настоянию митрополита Михаила пожалел христианскую кровь, смирился перед Богом и во исполнение заповеди «да любите врагов ваших» заключил с Ольговичами мир, дав им то, что они просили, – Курск и города по Сейму, «и тако утиши брань ту люту», по одобрительному замечанию киевского летописца.