– Меньше двух недель осталось, – упорно объясняла Яга. – Столько сил потрачено, дел переделано, заклинаний наложено, народа изведено. Первый раз за пять веков шанс появился проклятие снять, а ты из-за глупостей на попятную идешь?

– Это не глупости, – громко шептал Митька. – Это моя жизнь. Личная жизнь! И ты в нее не вмешивайся!

– Царство! Вот твоя жизнь! – гавкнула бабка. – И личная, и вся остальная. Ты государь! Твое дело – забота о государстве! Или ты своему сыну желаешь такого же наследства, что и тебе досталось?

– Твоими стараниями его может вообще не быть! – злился мой суженый.

– О, будет! Еще как будет! – отмахнулась Яга.

Мне сразу не понравилась эта перебранка. Что происходит? Что они скрывают? Какие такие заклинания наложила Яга? У нее, конечно, дня без колдовства не обходится, но чтобы вот так упрекать… Это значит, она большую работу проделала, сильно постаралась. Пить расхотелось, слушать дальше было как-то неудобно, да и смысла не имело, Яга все равно вот-вот обнаружит лишние уши. Входить в зал – поздно. Я тихонечко вернулась в свою спальню. А не меня ли, случаем, Яга приворожила, а Митька, пардон, царь Дмитрий теперь из благородных побуждений требует снять с меня заклятие? Митька желает строить семейные отношения по-честному. А Яга на попятную не идет. Вот ведьма старая! Злости на нее не хватает!

Промаявшись в раздумьях почти до утра, прикидывая и так и эдак, я так и не нашла правильного решения. С одной стороны, как-то странно было осознавать, что совершенно потрясающее чувство полета, которое я испытывала последние несколько дней, возникло благодаря колдовским навыкам старушки с темным прошлым. С другой стороны, я точно помнила, что Митька мне глянулся сразу, в первый же вечер. Ну не могла тогда Яга меня приворожить, не успела еще. А с третьей стороны, мое ночное бдение и мучительный мыслительный процесс очень похожи на народную женскую мудрость – сама придумала, сама обиделась. Совсем запуталась, ничего не понимаю.

Солнце неизбежно поднималось из-за леса, черневшего на далеком горизонте, неизбежно, метр за метром, освещая город и подбираясь ко дворцу розовыми упрямыми лучами. С наступлением рассвета в залитой светом спальне я ощутила острый недосып. Отражение в зеркале тоже жаловалось на бездарно проведенную ночь. Темные тени легли под глазами. Взгляд мутный и уставший.

Я решила пока ничего не предпринимать, в конце концов, никаких достоверных фактов у меня нет. Пусть все идет, как шло, а там видно будет.

С каждым днем добавлялось суматохи и волнений. Шла активная подготовка к свадьбе. Яга расцвела как ягодка, пребывала в необъяснимом волнении и везде совала свой крючковатый нос. Ни одно дело не обходилось без ее тщательного контроля. Дмитрий же, напротив, ходил мрачнее тучи и кидал на бабку недовольные взгляды. Впрочем, со мной был по-прежнему нежен и ласков. Только иногда его задумчивый вид вызывал у меня приступы тревоги. На мои вопросы и попытки аккуратно выяснить, что именно его беспокоит, будущий супруг отшучивался и все приписывал предсвадебному волнению. Вроде как он хоть и невозмутимый глава государства, а все одно, женится не каждый день.

Мне предстояла очередная примерка свадебного платья, которая вопреки традициям должна была состояться без Бабы-яги. Старушка оказалась занята. Я смотрела в окно – на Дворцовой площади возводили шатер. Именно на руководство этим процессом и отвлеклась бабуля, к превеликому облегчению горничных и Андрея Парамоныча.

– О, этот ужасный дженщин! У меня исчезает вдохновения, когда она оценивает мою работу, – лепетал взволнованный мастер, расправляя на мне обширную юбку. – Моя муза ее боится и фыр-р. – Портной помахал короткими ручками, изображая не то пчелу, не то птичку.

Со двора доносился громогласный голос «дженщины», от которой муза великого портного «фыр-р»:

– Шатер должен стоять крепко. Чтоб ураган прошел, дом твой, бестолочь, снесло, а шатер устоял. Ураган я тебе лично обеспечу.

Не знаю, какой природный катаклизм планировался как основное развлечение на нашей свадьбе, но беднягу, на которого орала Яга, я искренне жалела.

Андрей Парамоныч вздрогнул, но дело свое не забыл. Мои оголенные плечи обвила увесистая кружевная лента, расшитая камнями.

– Вот так, я думаю, осень карашо! – Мастер умиленно всплеснул руками. – А вам? Вам нравится?

Мне очень нравилось.

– Да, великолепно. Думаю, так можно оставить.

После вчерашней перепалки Андрея Парамоныча и Яги, когда с потолка сыпалась штукатурка, слетала хлопьями позолота и тряслись стены дворца, я уже была готова на любой вариант, лишь бы подобное не повторилось. Но платье оказалось действительно прекрасным, совершенно идеальным. Снежно-белое, длинное, узкое в груди и талии, внизу оно расходилось воздушными волнами и шлейфом. Довольно глубокое декольте обрамляла изысканная, тонкая, вышитая камнями кружевная лента. Такая же лента шла по краю плетеной накидки – верхнему слою платья – которая распахивалась книзу, открывая юбку из перламутрового шелка. Широкие рукава из того же блестящего шелка украшали крошечные капельки прозрачных камешков, очень похожих на бриллианты. Настоящие ли в наряде использованы драгоценности, я спросить не решилась, но от меня расходилось сияние и летело множество солнечных зайчиков на стены и потолок.

– Завтра ваше величество получит его завершенным, – пообещал портной.

– Благодарю вас. Вы маг и волшебник своего дела, – любезно расточала я комплименты, кстати, совершенно заслуженные.

Когда мы закончили обмениваться любезностями, поклонами и приседаниями, я наконец осталась одна и собралась насладиться представлением под названием «установка шатра».

Внизу на площади суетилось около трех десятков человек, растаскивавших в разные стороны кремовую, расписанную цветами ткань, стараясь, чтобы ее не забрызгали фонтаны. Процессом руководил худющий и высоченный господин в темно-зеленом камзоле. Господином руководила вредная и горластая Баба-яга, не достающая ему даже до пояса, что не мешало ей понукать его, как собственного ослика. Сочувствуя господину и радуясь за себя, вспомнила шутку: «Можно бесконечно смотреть, как течет вода, горит огонь и работают другие, идеальное зрелище – пожар». Мне для совершенства картинки не хватало огня. И только я подумала… Раздался жуткий треск, стены содрогнулись, земля затряслась. Откуда-то из-под дворца вылетела огромная струя пламени, следом под чей-то дикий смех в центр Дворцовой площади выскочил дракон, стряхивая с себя обломки, расправляя крылья и окидывая испуганным взглядом разбегающуюся с криками толпу.

Золотисто-песочное трехглавое существо с зелеными зубцами на хребте и стрелообразным хвостом оторопело оглядело местность. Обнаружив вокруг себя пару разбитых каменных фигур, пылающий свадебный шатер и пунцовую от злости Ягу на ступенях чудом уцелевшего дворца, животное робко поклонилось всеми тремя головами:

– Здрас-с-сти!

И, пользуясь случаем, пока бабуля не собралась с силами, Змей Горыныч, а это был он, взмыл в облака. Только эхо донесло дикий заливистый хохот, издаваемый крошечным существом в лохмотьях, сидящим у него на шее.