– Ты обещал о Забаве и Василисе рассказать? – потребовала я. – Кто из них настоящая преступница?

Нам меняли блюдо за блюдом. Я толком и не понимала, что ем. Жаркое в горшочке, перепелки, утиные ножки с грушевым соусом, наверное, что-то еще. Двух прислуживавших молодых парней я видела впервые. Больше никто не беспокоил.

– Обе, – вздохнул Митя. – Только преступления разные.

Видя, что я ожидаю продолжения и ни за что не отстану, Митя рассказал:

– С Забавой все просто. Батюшка ее, отец Лазарь, с детства воспитывал дочь в строгости и любви к Богу. Планировал сделать из нее монахиню и в этом году собирался отправить служить Господу Богу в монастырь на Малиновой реке. Но что-то в педагогическом процессе не заладилось, поскольку в монашки Забава идти отказалась. Только с отцом Лазарем не поспоришь, он нравом покруче Яги будет. В общем, каким-то немыслимым способом Забава с матерью упросили его дать девушке отсрочку и позволить участвовать в смотринах царских невест. Так что у Забавы остался выбор – или в монашки, или в царицы. Вот она любой ценой дорогу себе и расчищала. С ведьмой спуталась, та ей яд приготовила. Аленушку она отравила, только той повезло – та с козлами едой делится, вот и квас отравленный не весь выпила, поэтому до смерти дело не дошло. В трактире в коктейли тоже Забава яда сыпанула. Шла мимо в дамскую комнату, стаканы на стойке стояли, она и сыпанула, пока никто не видел.

– А как же сама? Она же и сама отравиться могла? – удивилась я. Очень хорошо помнила, что исключила Забаву из преступниц, потому что покушение планировали совершить и на нее.

– А она пить не собиралась, – пояснил Митька. – Она бы задержалась подольше, тебе бы напитки принесли, ты бы выпила, а отрава в ее стакане с нее подозрение сняла бы. А если бы еще немного повезло, одним махом от Лукерьи или Марфы избавилась.

– Да, все продумала, – печально согласилась я, вспоминая мальчика, спасшего мою жизнь ценою собственной.

– Золушку тоже она отравила, пока все у скомороха были. Только с дозой ошиблась. Золушка девушка крупная, ей обычной порции оказалось недостаточно.

– Значит, и Аленушке, и Золушке повезло, если так можно сказать?

– Еще как повезло, – заверил Митя. – Яга их своим противоядием напоила, обещала, что вот-вот очухаются. А у Забавы теперь есть возможность замолить свои грехи. Отец ее в монастырь повез, там она и останется навсегда. Кстати, отец Лазарь нас венчать будет, вернуться он успеет.

– Подожди, Митя, а кто меня ларцом ударил, кто скомороха убил?

– Это совсем другая история, – ехидно улыбнулся мой суженый. – И если бы ты слушалась старших и умных, она вполне могла бы обойтись без тебя.

Я показала ему язык. Похоже, то, что я пыталась расследовать самостоятельно, не принесло никакой пользы.

– Ларцом тебя Василиса Прекрасная огрела, на пару со своим сообщником. Точнее, наоборот – тут она сообщница. Это дело рук все того же ключника Фильки, вруна, мошенника и вора, что два года назад служил у меня. Поймали его на воровстве за руку, с поличным. Отправили наказание отбывать в крепость на острове Буяне. Полгода назад он сбежал. Видимо, в соседнее Тридвенадцатое царство. Там, на слете Василис, он с нашей Василисой Прекрасной и познакомился. Влюбилась она в него без памяти, он жениться на ней обещал, только сначала им карту раздобыть надо было.

– Это ту, которая древняя и на ней границы другие и какие-то чудеса и тайны? – Что-то смутно припомнилось из рассказов Емели и Яги.

– Ту самую, – подтвердил Митя. – Там граница действительно проходит в другом месте, остров Буян Тридвенадцатому царству принадлежит. Правит там царь Андрей. Так вот, он Фильке свободу, деньги и подданство обещал за эту карту. Ну, про Андрея-то все ясно, его интерес к карте понятен. Желает расширить границы своих владений за счет оттяпанного от нашего государства куска.

Только Фильку у нас каждая собака знает, ему без сообщницы никак. Вот он Василису и завербовал. Она на смотрины поехала, шутов сюда зазвала и Фильку к ним пристроила, чтобы его разряженного никто не признал. Драгоценностей своих не пожалела, продала, чтобы все расходы оплачивать, поэтому ларец у нее пустой и потрепанный.

– Это они меня ларцом с картой огрели? – догадалась я.

– Точно, – кивнул Митя. – Они его как раз в ту ночь стащили, открыть пытались. А тут ты появилась очень некстати. Только ларец заколдованный так просто не откроешь, особый ключ нужен. Вот они и рыскали по дворцу в поисках ключа. Видимо, скоморох мой Фильку узнал, а может, просто, увидев шута, шум поднял. Филька его и зарезал. И у Василисы в комнатах ты Фильку видела. Василиса ему бубенчик передала – улику, которую возле Аленушки нашли. Аксинья потому и не досчиталась на представлении во дворце тридцать третьего молодца, Филька ключ разыскивал, а не на сцене выступал.

– Ключ Василиса выкрала, пока все невесты свои подарки показывали, – подытожила я.

– Да, у них только-только все сладилось, и ключ украли, и ларец. Она сбежать собралась, а ты ее в чан с квасом уронила, – хохотал Митька.

– Я у нее в руках что-то маленькое увидела. Подумала, что пузырек с ядом и Василиса всех отравить хочет, – вздохнула я. – В квасе топить ее я тоже не собиралась, само получилось. И Забаву я нечаянно задела, она на пути попалась.

Митька до слез хохотал:

– Милолика, опытный агент под прикрытием, со спецсредствами, полной поддержкой силовых структур, разработанным планом, две недели невесту изображала, доказательства собирала, а ты одной пробежкой по залу двух преступниц разоблачила!

– Это случайно, – тихо сказала я.

– Конечно, случайно, специально так не сделаешь.

В памяти всплыла сцена – Митька с Милоликой в обнимку. И хотя выбор царя пал на меня и вроде бы я вышла победительницей в борьбе за его сердце, ревность горячей волной всколыхнулась где-то в животе.

– Между прочим, какой она агент на задании, еще доказать надо, а вот как ты с ней обнимался, сама видела! – не выдержала я.

– Ба, да это никак ревность? – довольно улыбнулся Митька. – Значит, оставить Шахерезаду придворной танцовщицей ты тоже не разрешишь?

Я сверкнула на суженого злобным взглядом и запустила скомканным фантиком от конфеты. Митька от фантика увернулся и заулыбался еще ехидней:

– Если уж кому и ревновать к Милолике, так это мне – тебя!

– То есть? – Я ничего не поняла, но злость прошла.

– Вон она как тебе глазки на смотринах строила!

– Что?

Наконец Митя перестал смеяться.

– Тайна у Милолики есть!

– Какая? – быстренько оживилась я.

– Ее мужчины не интересуют, – шепотом сказал парень. – Никакие. Ни бессмертные, ни цари. – И, заметив мои округлившиеся глаза, добавил: – Разумеется, это большой секрет.

Я все еще пребывала в замешательстве. Как-то это чересчур для сказочного царства-государства. Еще припомнились недавние разговоры, и воображение живо нарисовало недоумение Кощея Бессмертного в момент, когда он выяснил, на ком хотел жениться. В общем, тайну я поклялась хранить как зеницу ока.