– Слушай внимательно, – велела хозяйка, – ссамого начала я пошла не туда. Нет бы мне понять: оживших фобий не бывает. ЭтаФрансуаза никакая не глухонемая, и не Франсуаза она вовсе, а девчонка, ловкосыгравшая написанную для нее роль. Ее внедрили в дом к Игорю, чтобы украстьнекую ценную вещь, ну как у этих, несчастных…

– Гали и Миши Кусковых?

– Да, вероятно, что эта лже-Катя, обокравшая доверчивуюпару, и Франсуаза одно и то же лицо. Рита Воскобойникова знала ее под именемКарины. Доказательств у меня нет, просто ощущение. Следовательно…

– Мне ехать в центральный офис агентства!

– Ваня, не сыпь глупостями. Обращаться в «Вир» послетого, что мы узнали, опасно, – рявкнула Нора, – да и, скорей всего,сотрудники ничего не подозревают о «дочернем» предприятии и темных делишках.Нет, пойдем иным путем. Поезжай к Игорю, он тебя ждет, поговори с ним и попытайсявыяснить две простые вещи. А) Кому он рассказывал о Франсуазе? С кем поделилсяпсихологической проблемой? Кто был в курсе его мании? Именно этот человеккаким-то образом связан с происшедшим. Б) Чем обладает Игорь? Какие ценностихотела спереть у него Франсуаза? Может, она их стащила, да Игорь не рассказалнам о пропаже. Ясно?

– Более чем, – бодро воскликнул я, чувствуя, какоцепенение покидает тело.

– Тогда вперед и с песней, – велела хозяйка.

– Извини, – радостно сказал я Вере, – мнепора.

– Да? Куда? – разочарованно протянула та.

– На работу.

– Так поздно?

– У меня ненормированное служебное время.

Вера кивнула:

– Ясно, я почапала домой.

Следующие пять минут мы посвятили глупому спору. Я настаивална такси, Верочка желала ехать на метро. В конце концов пришли к консенсусу:девушка воспользуется подземкой, а я, закончив дела, привезу ей пакет собновками.

Перед тем как подойти к эскалатору, спускавшему пассажироввниз, Вера неожиданно спросила:

– А кто же у тебя дома готовит, хозяйка?

Я улыбнулся:

– Нет, конечно, домработница имеется.

– С вами живет?

– Да.

– Вот и мне бы так устроиться, – вздохнулаВера, – к приличным людям, и спокойно ждать, пока твоя мать помрет. Чуетмое сердце, не даст она нам пожениться, старая лысая жаба!

Высказавшись, Верочка ступила на эскалатор и скоро исчезлаиз виду. Я пошел к машине. Старая лысая жаба! Вот уж на кого Николеттасовершенно не похожа, так это на подобное существо, толстое и пучеглазое.Маменька сохранила девичью фигуру, и потом, вы встречали волосатых лягушек?Квакушки, как правило, лишены растительности на теле. Вера, похоже, не сильна взоологии, а еще она груба и несдержанна.

Я сел в машину, повернул ключ, услышал ровное ворчаниемотора и решил прогреть двигатель. Вот уж кто лишится чувств при известии омоей женитьбе, так это маменька. Причем Николетта рухнет по-настоящему,наверное, впервые в жизни потеряет сознание, а не изобразит обморок. Маменькене придутся по вкусу ни Вера, ни Лиза: первая слишком не похожа на Николетту,вторая слишком на нее смахивает.

Кстати, почему матушка молчит? Отчего не звонит Ване, неустраивает скандалов? Ох, нехороший симптом, после абсолютной тишины в природе,как правило, начинается смерч.

Игорь жил в центре, в доме, построенном, похоже, в тридцатыхгодах прошлого века.

– Быстро добрались? – спросил он, вешая мою курткуна древнюю вешалку. – Пробок нет?

– Не поверите, ни одной, – улыбнулся я, проходя накухню, – отчего-то мне казалось, что вы обитаете в спальном районе.

Хозяин вытащил нарезанную колбасу, поставил чашки и пояснил:

– Там у меня пекарня.

– А-а, – протянул я, – ясно.

– Может, сначала кофейку с бутербродами, а потом уж оделах потолкуем? – радушно предложил Игорь.

В желудке заворочался непереваренный кусок пиццы, к горлуподступила изжога.

– Лучше просто чай, без еды, – попросил я.

– Нет проблем, – ответил Игорь, – выбирайте,вон пакетики.

Несколько мгновений мы болтали о пустяках: погоде, нечищеныхдорогах, шипованной резине и горе-водителях, не умеющих справляться савтомобилем в гололед. Потом я окинул взором стены и воскликнул:

– Какие у вас необычные картины!

– Это карты, – пояснил Игорь.

– Да? – изумился я. – Но на них фигуры!

Игорь улыбнулся, потом снял небольшой эскиз и положил передомной.

– Смотрите.

Я принялся разглядывать полотно. Тщательно выписанный замок,лес, узенькие тропиночки, маленькие человечки, занятые работой. Один, похоже,давит виноград, другой тащит мешок, третий держит в руках нечто, отдаленнонапоминающее ружье.

– Это копия карты поместья графа де ля Кру, –пояснил Игорь, – сделана она была в восемнадцатом веке неизвестнымспециалистом. Похоже, де ля Кру был богат, чего только у него не было. Вон тамхозяйственные постройки, а левее пруды, небось хозяин любил свежей рыбкойбаловаться. Впрочем, тут, на кухне, самые простые экземпляры, пойдемте вкабинет.

Я покорно последовал за хозяином, очутился в просторнойкомнате и ахнул: все стены увешаны картами, да так тесно, что рамы, в которыеони заключены, соприкасаются друг с другом.

– Мой отец, Федор Петрович Самойлов, был страстнымсобирателем карт, – пояснил Игорь, – собственно говоря, из-за этихбумажек у них с мамой жизнь и порушилась.

Внезапно меня осенило.

– Наверное, они дорогие!

– Карты? Конечно, правда, тут копии, но еще болееценится информация. Вы вообще что знаете о кладоискательстве? – прищурилсяИгорь.

Я развел руками:

– Ничего. В детстве, как и все, наверное, читал книгуСтивенсона «Остров сокровищ», пятнадцать человек на сундук мертвеца, БиллиБонс, черная метка…

– Вот из-за этого Билли Бонса отец и погиб, – мрачносказал Игорь.

– Как это? – изумился я.

Самойлов вытащил сигареты.