Она мгновение помолчала.

– Пусть это будет тебе прощальным подарком, ты его заслужил. Знаешь, Люк, то, чего ты опасаешься, даже боишься, на тебя не действует. Вообще не действует, никак не действует.

– Не действует? – ошарашенно посмотрел я на нее. – Как не действует? Разве такое вообще возможно?

– Знаешь, когда я это обнаружила? Еще при первой встрече в Чеджуре. В корчме, когда мы нанимали твой корабль, «Небесный странник».

Эйленора улыбнулась, очевидно вспоминая ту сцену.

– Ты уселся к нам за стол с таким видом, словно ты – пуп земли. Поначалу меня твое поведение позабавило, а затем возмутило, и я подумала: сейчас я тебе устрою! И представляешь мое изумление – ничего! Так не бывает, я о таком ни разу не слышала, но у меня не получилось ничего! Собственно потому наше знакомство и получило продолжение, ты понимаешь, о чем я. Тогда, ночью, я пыталась несколько раз, так, чтобы ты ничего не заметил. И опять ничего.

– А потом, уже на «Небесном страннике», когда ты пришла ко мне в каюту, ты решила попробовать снова?

– Нет. – Эйленора улыбнулась в очередной раз. – Там другое. Просто ты оказался таким милым… Ну да хватит говорить об этом, – голос у нее изменился и стал нарочито застенчивым. – Девушке, которой вскоре предстоит выйти замуж, вспоминать о некоторых вещах не очень прилично.

Эйленора поднялась на ноги, вслед за ней вскочил и я.

– Спасибо тебе, Люк, – сказала она. – С Аугиром я бы не справилась, его дар намного сильнее моего. А мне не хотелось бы сгинуть в подвалах Коллеги именно сейчас.

Эйленора уже направилась к выходу, когда обратила внимание на книгу, по-прежнему лежавшую на краю постели.

– «Кровь Древних», – прочла она. – Кстати, эта девушка, Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, разве не сказала тебе, что ты не такой, как все?

– Нет, – покачал головой я.

– Странно, она не могла этого не заметить. У тебя с ней все хорошо?

– Николь исчезла, пропала без всякого следа.

– Исчезла? Поверь, Орден здесь совершенно ни при чем, это точно, можешь даже не сомневаться. И еще раз спасибо.

Закрыв за Эйленорой дверь, я снова рухнул на постель.

Можно ли ей верить? – размышлял я. Тогда, в Чеджуре, ни в корчме, когда мы остались наедине в чем-то похожей на эту комнате, ни позже, в капитанской каюте, я совсем не чувствовал прикосновений к мозгу, но ведь необязательно влиять напрямую. Рианель рассказывал, что обычно делается по-другому. Воздействие настолько тонкое, что человек, на которого стараются повлиять, ни за что не догадается, что кто-то решает за него, а не самому ему приходит в голову мысль или желание.

Что же касается Николь…

Стоит ли верить словам Эйленоры, что Орден здесь ни при чем? Думаю, только отчасти, Эйленора может обо всем, что происходит в Ордене, и не знать. И знает ли Николь, хотя бы догадывается ли, что я не чувствителен к силе, которой обладает и она, и Эйленора, и Аугир? Вполне возможно, что нет. Ведь для этого нужно попытаться дар использовать, – но я бы, например, никогда не применил его против Николь, а почему она должна быть хуже меня?

Почему-то мне вспомнился один из последних разговоров с Николь. Мы лежали, тесно обнявшись, и неожиданно она спросила:

– Люк, а вдруг ты меня разлюбишь?

– С чего бы это? – удивился я. – И потом, разлюблю Николь – влюблюсь в Софи, разлюблю Софи – полюблю Дениз… Мне на всю жизнь в тебя влюбляться хватит.

Почувствовав, что улыбаюсь самой что ни на есть дурацкой улыбкой, я крепко сжал зубы: пора уже и забыть, что на свете существует эта девушка.

* * *

Стук в дверь, разбудивший меня, был громким и требовательным. И я совсем не удивился, обнаружив на пороге Аугира.

Он прошелся по комнате, окидывая ее взглядом, затем посмотрел на стол, где стояли два стакана и початая на четверть бутылка итайского рома. Повел носом, как будто пытаясь уловить тонкий аромат давно выветрившихся духов Эйленоры.

– Господин Сорингер, Коллегия, как и обещала, оплатила вам дорогу в Эгастер на борту одного из кораблей Ост-Зейндской Торговой Компании, – произнес он так, как будто мне сделали неслыханную милость. Не бедствую, могу и сам заплатить.

– Благодарю вас, господин Аугир, и очень переживаю, что не смог ничем вам помочь, – не менее церемонно откликнулся я, про себя подумав:

«Как выяснилось, очень правильно сделал, что не помог. Иначе, возможно, так никогда бы и не узнал о том, что сообщила мне Эйленора.

Интересно, – пришла мне вдруг новая мысль, – а сам я могу манипулировать людьми? На Аугире точно пробовать не стоит, он меня не поймет. Вернусь на корабль, попробую на Энди. Хотя тоже не вариант – им Мирра помыкает, как хочет. Помнится, Энди всегда мечтал встретить такую девушку, как Роккуэль: богатую, и чтобы родители были важными людьми. Но встретил Мирру и вполне себе счастлив, хотя иногда так и хочется назвать его подкаблучником».

Сейчас я Аугира совершенно не опасался. Подумаешь, как будто пальцами в мозгах лазят. Да, очень неприятно, но можно и перетерпеть. Когда был матросом, мне частенько приходилось драться, и иной раз так кулаком в лицо прилетало!

И ничего, и перетерпеть мог, и в ответ приложить как следует.

Почему-то я примерился взглядом к челюсти Аугира: сшибу его с ног одним ударом, нет? Затем одернул себя: капитан, люди тебе свои жизни доверяют, а мысли, как у шпаны из портового района.

– Вылет после полудня, когда корабль загрузится полностью, – продолжил Аугир. – Можете прибыть на борт прямо сейчас, не откладывая. И еще, господин Сорингер. Вы ничего не желаете мне сказать?

Я сделал удивленное лицо: да как будто бы и нечего. Разве что рассказать о ночной встрече в трущобах, но уж этого-то точно делать не стоит. Так, на всякий случай. Аугир обязательно поинтересуется у стражи Опситалета, и ему сообщат, что действительно нашли два мертвых тела. Он конечно же им ничего не скажет, но на заметочку себе возьмет. Неплохой, в общем-то, крючок получается, ведь при желании этих двоих можно и невинными жертвами обернуть.

Одно жаль: лучшую свою одежду в крови испачкал. Кровь застирывать необходимо, когда она еще свежая, да только время уже ушло.

Так что вы тут воюйте между собой, Коллегия и Орден, а у меня своя задача: как можно быстрей попасть на Острова. А там, глядишь, и забудется то, что по-прежнему упорно не желает забываться.

Что мне всегда нравилось в Ост-Зейндской торговой компании, так это то, что практически все ее корабли носят имена капитанов, когда-либо в ней служивших. Вот и тот, на чьем борту я должен попасть в Эгастер, тоже назывался одним из них – «Иоахим Габстел».

Иоахим Габстел – личность известнейшая. Именно он на своей «Улыбке фортуны» совершил первый полет вокруг земли, на что ему понадобилось больше года. И сколько нового и интересного ему довелось увидеть.