Или он подумал, что я успел достаточно для этого выпить?

За дверьми действительно стояла женщина, и, узнав ее, я невольно отшатнулся. Затем заглянул ей за спину, ожидая увидеть мрачных типов из Ордена Спасения.

– Я одна, Люк, не беспокойся, – сказала Эйленора, – и пришла поговорить. Можно войти?

– Да-да, конечно, – отступил я в сторону.

Вот уж кого ожидал увидеть меньше всего, так это ее. Когда я уже открывал двери, вдруг подумал: стража, обнаружив трупы, сумела меня выследить. Но влипнуть так серьезно!..

Эйленора прошла в комнату, остановилась посередине и огляделась по сторонам.

«Съесть куири? – судорожно размышлял я. – Больше возможности не будет. Сейчас она повернется ко мне, и я почувствую, будто мне пальцами залезли в голову. А потом окажусь в полной власти Эйленоры и исполню любую ее волю, даже убью себя без малейших колебаний. Но ведь она могла сделать это сразу».

– Присаживайся, Эйленора, – приставил я стул ближе к столу. И, не придумав ничего лучшего, ляпнул: – Может, выпьешь рома?

Обернувшись, Эйленора весело заулыбалась.

– Ты прав, девушкам в таких нарядах, как у меня, предлагают именно ром, – произнесла она, проведя ладонями по телу, начав движение с груди и закончив на бедрах, как бы подчеркивая тем самым узость своей талии. И действительно, обтягивающее платье на ней выглядело еще более вызывающим, чем обычно. Такое отлично подошло бы куртизанке, пусть и очень, очень дорогой, но никак не благородной леди.

– Кто еще может прийти в середине ночи в комнату к одинокому мужчине? – вновь улыбнулась она в ответ моим мыслям. – Зато не привлекает внимания.

«Ну, это как сказать. С такой фигурой в любой одежде внимание будет обеспечено. У женщин – от зависти, а у мужчин – и без слов ясно, по какой причине».

– Мне захотелось тебя увидеть перед отъездом, – продолжила Эйленора, – чтобы поблагодарить.

Я почему-то взглянул на постель, в присутствии такой красивой женщины поневоле становишься глупее, чем обычно.

Она конечно же взгляд мой заметила:

– Нет, Люк, я тебе благодарна, но не настолько. Да ты и сам не примешь благодарность в таком виде, я же вижу.

Я кивнул – не приму. Именно такую – нет. Хватит с меня и Роккуэль. И вообще мне не нужно никакой благодарности, можешь смело уходить.

Я по-прежнему опасался Эйленоры. И еще не знал, как к ней относиться, ведь тогда, на Гаруде, она едва не убила Николь.

Эйленора же вела себя непринужденно, как будто пришла в гости к старому доброму другу, с которым есть о чем вспомнить и поговорить.

– Знаешь, – присела она на самый краешек стула, – а я, наверное, действительно выпью рома. Ты мне составишь компанию?

– Составлю, – пожал я плечами, наливая себе и ей.

Эйленора отважно хлебнула, закашлялась и решительно отставила стакан.

– Нет, для меня он все же слишком крепок, – отдышавшись, сказала она, вытирая набежавшую слезинку непонятно откуда взявшимся кружевным платочком. – Но, по крайней мере, теперь я об этом знаю не с чужих слов.

Мне тоже хватило глотка, чтобы понять – пить ром, пусть и в компании такой обворожительной леди, сейчас у меня совсем нет желания. Оно у меня единственное: понять, что привело Эйленору сюда, в корчму, в мою комнату, куда в любой момент могут заявиться люди из Коллегии. Нет, имеется и другое: не испытать ощущение, что в твоем мозге копаются холодными пальцами. Это совсем не больно, но я не знаю более неприятных вещей.

Попробовать выскочить из комнаты? Даже через тонкие доски двери Эйленора не сможет на меня воздействовать, ее дар, как и у всех ей подобных, не безграничен. Или разгрызть, наконец, орешек-куири? Существует зыбкая надежда, что он сможет меня защитить от ее воли.

Иначе – в любой момент я сорвусь с места и с радостным криком брошусь вниз из окна второго этажа головой на брусчатку. Или покончу с собой любым другим способом, пришедшим в голову этой очаровательной женщине.

Я посмотрел на дверь – нет, не успею. Не то что отодвинуть задвижку и скрыться за створками, а даже добежать до выхода.

Меж тем на Эйленору единственный глоток рома подействовал так, как обычно и действует алкоголь на женщин. Она стала чуточку более оживленной и улыбаться начала заметно чаще.

– Знаешь, Люк, – сказала она с той красивой улыбкой, что может свести с ума практически любого, – со мной не так давно произошло то, чего я от себя не ожидала, – я влюбилась! Можешь себе такое представить?!

«Откровенно говоря, нет, Эйленора», – подумал я, стараясь не обнаруживать своего изумления. Прийти ночью в комнату к мужчине, в откровенно провоцирующем наряде, и рассказывать о том, что влюбилась. Сам факт сего невозможно представить, хоть немного зная ее характер.

– Может быть, еще по глоточку? – предложил я только для того, чтобы что-то сказать.

– А, давай! – решительно махнула рукой она. – Соответствовать так соответствовать!

На этот раз глоток рома дался ей значительно легче – что значит навык.

– Он, кстати, чем-то похож на тебя, – продолжила Эйленора, когда, отдышавшись, почувствовала, что может говорить свободно. – Не столько внешне, сколько своей восторженностью. Иногда он говорит и поступает так, будто совсем еще мальчишка. Это так мило!

«Ты знаешь, а ведь я очень изменился за последние полгода, жизнь заставила. Почему-то не так давно все мне казалось легким и простым. Поставил себе цель – и идешь к ней, идешь, несмотря ни на что. И вдруг выяснилось, что есть вещи, через которые переступать ни в коем случае нельзя. Увы, но это так».

Эйленора взглянула в окно, где видимая часть горизонта начала уже светлеть.

– Люк, мне пора уходить. На прощание ответь мне, пожалуйста, почему?

– Что «почему», Эйленора?

– Почему ты не сказал Аугиру, что это была я?

– Я сказал, что не уверен, если быть честным. Кстати, что произошло с твоим лицом?

Эйленора потрогала его, касаясь самыми кончиками пальцев:

– С ним что-то не так?

– Нет, ты по-прежнему очень красива. Оно лишь немного изменилось.

– Мы ведь тогда едва спаслись, Люк. Причем не все. Энжуриас остался где-то там, на дне моря Мертвых. И все же ты не ответил на мой вопрос.

Мне пришлось в очередной раз пожать плечами:

– Перед твоим приходом я думал как раз над этим. И потому отвечу так: я не знаю. Я действительно не знаю, почему. Как-то неправильно все бы получилось, а почему именно, и сам не пойму.

Эйленора смотрела мне в глаза, и я ждал, что в любой момент мне в мозг вонзятся холодные щупальца. Но нет, вместо этого я услышал:

– Мне действительно пора уходить. Признаться, я представляла себе нашу встречу немного не так. Впрочем, виновата я сама.