Кивнув в ответ, Андрей выбрался наружу, сопровождаемый вопросительными взглядами несколько минут назад побитой им троицы. Он уже догадался, что эта шайка заметила его, еще когда он только подходил к лазу. И скорее всего, напасть они решили с целью элементарного грабежа. Можно было предположить, что старых охранников троица знала наперечет. Увидев новенького и надеясь на легкую поживу, они надумали его атаковать, чтобы с ходу оглушить, обшарить карманы и быстренько смыться. Но «не срослось»...

Шагая в сторону дома, Лавров на ходу размышлял о том, каким образом завтра незаметно можно будет проверить состав на наличие в его вагонах схоронившихся там «верблюдов».

«Скорее всего, их будет трое, – размышлял он, шагая по вечерней улице. – Четвертого они наверняка оставят где-нибудь в Курган-Тюбе или Обикиике. Но груз – это уж точно – возьмут с собой. Интересно, агентура наркополиции и ФСБ уже здесь или еще только раскачиваются? Кстати... А что, если «верблюды» сойдут, не доезжая до Оренбурга? Они ведь могут подозревать, что об их прибытии сюда наши спецслужбы осведомлены. Да-а-а... Это вполне реально!..»

К своей пятиэтажке он подошел уже почти в полной темноте. Неожиданно из-за угла до него донеслись чьи-то приглушенные голоса. Скорее всего, кто-то за домом выяснял отношения. Пользуясь темнотой, Андрей поспешил в ту сторону и, подойдя к углу, осторожно из-за него выглянул. В отсветах фонарей он увидел двоих крупных лоботрясов, которые, прижав к стене дома молодую, чем-то знакомую ему женщину, чего-то от нее добивались.

– ...Ща поедешь с нами, поняла! И никаких «не хочу»! Хорош кочевряжиться, шлюха! Будет она из себя корчить принцессу заморскую! – держа ее за горло, прошипел мордастый тип, внешне похожий на русского.

– Не поеду я к этому вашему уроду! Ясно? – вскипев, почти выкрикнула женщина, пытаясь вырваться. – Что он сделал с той девочкой, совсем еще ребенком? Боров он грязный! Кобель вонючий!

И тут Лавров ее узнал – это была Роксана.

– Поедешь! И будешь обслуживать босса как всегда – как положено! – с заметным кавказским акцентом объявил второй. – Кончай ломаться, шалава! Или по морде захотела?

– Пошли вы оба на ...! – с яростью выдохнула та, рванувшись изо всех сил.

Тут же прозвучала громкая оплеуха. Падая, женщина вскрикнула. Мордастый замахнулся ногой, но ударить не успел – кто-то, бесшумно появившись из темноты, нанес ему удар ногой точно в середину бедра, отчего вся левая нога мордастого внезапно отнялась, и он с воплем повалился на землю. Его напарник, явив неплохую реакцию, выхватил длинную финку и накинулся на неизвестного. Но тут же – он сам не понял как – его рука оказалась вывернутой в немыслимое положение. Локтевой и плечевой суставы обожгло полыхнувшей в них нестерпимой болью, в один миг заставляющей забыть о всяком гоноре, самомнении, о больших и малых мировых проблемах. Пальцы кисти, до предела пригнутой к предплечью, сами по себе разжались, роняя нож на землю.

Теперь весь мир для нападавшего обратился в нечто наподобие бесконечной пыточной. А в центре ее – он, отчего-то совершенно беззащитный, охваченный нестерпимым страданием. Он в руках свирепого и безжалостного незнакомца, способного причинить еще более страшную боль... Но тот его внезапно отпустил.

Отбросив кавказца в сторону, Лавров достал из кармана носовой платок, подобрал нож и, обернув его рукоять, взял Роксану под руку и помог ей подняться на ноги. Не давая женщине опомниться, быстро увел ее подальше. Когда они были уже у подъезда, в свете, падающем из окна на первом этаже, Роксана его узнала.

– Это ты? Андрей? – шмыгая носом, из которого сочилась кровь, удивленно спросила она.

– Он самый... – открывая дверь подъезда, негромко ответил Лавров и добавил: – У тебя нос разбит. Платочек есть? А то я свой уже задействовал.

– Да, сейчас... – Прислонившись к крашеной панели подъезда, донельзя изрисованной граффити, Роксана достала из сумочки носовой платок и снизу прижала его к носу. – Спасибо тебе. Хотя... Я теперь тебе здорово обязана. Ну что ж... Как говорится, долг платежом красен. Располагай... – Она пожала плечами, несколько выпятив бюст.

– Ладно, идем. Доведу тебя до квартиры... – Лавров тронул ее за рукав. – А то сама – дойдешь ли? По поводу долгов не напрягайся. Ничего ты мне не должна.

– Ин-те-ресно... – Немного отстранившись, Роксана окинула его удивленным взглядом. – Ты меня совсем не хочешь? Я тебе противна потому, что я – проститутка? Кстати, а может, ты и вмешался только потому, что не видел, кого бьют эти два козла?

– Почему же? Узнал тебя я сразу, – Андрей чуть заметно улыбнулся. – Ну а то, что вмешался... Ты же мне ничего плохого не сделала? Да и что вообще выдающегося я совершил? Ну, навешал кренделей двум уродам. Подумаешь, невидаль... Какие тут могут быть ахи? Это все равно что превозносить охотника-волчатника, который не испугался облезлой шавки, тявкающей из подворотни. Слушай, а чего они от тебя добивались?

– Чего... – На лице Роксаны отразилась презрительная мина. – Не захотела ехать к Быбе. Эти двое – его холуи. Ты что, не знаешь, кто такой Быба?

– Нет... Но услышать было бы интересно, – Остановившись у двери квартиры своей спутницы, Лавров посмотрел на часы.

Часовая стрелка приближалась к семи. Нужно было идти к себе, заниматься ужином. Но вместе с тем хотелось узнать, кто же он такой, этот самый Быба. По-своему истолковав его заминку, Роксана открыла дверь и, молча взяв Андрея за руку, решительно потянула за собой.

– Не бойся, принуждать к «этому» не стану, – с долей иронии уведомила она. – Сейчас мы поужинаем, ну и, раз тебя заинтересовало, расскажу о Быбе. Но только... О том, что я тебе сказала, никому ни слова.

– Само собой! – кивнул Лавров, оглядываясь в прихожей.

Он прошел следом за Роксаной на кухню и, пока та возилась у плиты, слушал ее повествование. По словам девушки, настоящего имени Быбы она не знала. В официальных документах он значился как Сафалиб Ашу Бармиханов, но было ясно, что на самом деле его зовут иначе. Не знала и откуда он родом. Говорили, что откуда-то из Закавказья. Впрочем, кое-кто поговаривал, что он то ли турок, то ли пакистанец. Однако главное тут было совсем в другом. Незаметно появившись в городе лет пять или шесть назад и никак не рекламируя своего присутствия, очень скоро Быба стал одним из самых крупных здешних богачей. Купив виллу в престижном пригороде, он сосредоточил в своих руках всю региональную наркоторговлю. Даже цыганские кланы, промышлявшие наркотой, на фоне новоявленного наркобарона смотрелись скучно и бледно.

– ...Представляешь, какой у нас в России дурдом? Я знаю несколько семей – русские переселенцы из Средней Азии, не алкаши, работают, живут как люди, и уже несколько лет не могут получить гражданство. А этот с российским паспортом сюда приехал, и все ему тут на тарелочке. Вот где она, эта справедливость? – сердито недоумевала Роксана.

Трудно сказать почему, но этого пришлого негодяя всегда стабильно обходили всевозможные облавы и зачистки, проводимые наркополицией. Садился кто угодно, в том числе и цыганские бароны. А вот Быба, как в определенных кругах прозвали Бармиханова, был словно заговоренный. Любые невзгоды обходили его стороной. И это несмотря на то, что жизнь он вел хотя и неприметную, но весьма и весьма неправедную.