На знакомых кроватях не было подушек. Фонари наглопосмеивались розовым светом. Маргит, это ее проделки! Эгор сел на кровать изадумался. Королева начала свою атаку. Ход теперь за ним. Клоун от него сбежал,Манию он выгнал. Эгор остался один, как глаз в его гудящей голове. Можно дождатьсяутра и уйти через разломы в Реал и потом челночить туда-сюда каждые тридцатьсемь минут. Радость небольшая. Смотреть на жизнь родных и любимых людей и непринимать в ней никакого участия, просто подсматривать за ними в замочнуюскважину разломов. Наблюдать, как расцветает Кити, и даже не прикоснуться кней, видеть, как плачет на кухне мама, вспоминая его, и не подойти к ней, неуспокоить? А вдруг у Кити появится новый парень? Конечно появится, у такой-токлассной девчонки. И он, Эгор, будет смотреть, как они занимаются любовью, иумирать от злобы и ревности? Классная перспективка. И вообще, скоро у негонаверняка вырастут огромные чешуйчато-лохматые крылья, третья пара конечностейи выпуклый глаз-мозаика, а тело распухнет и покроется буйной растительностью. Аведь он мог бы сейчас лететь на папиной «Аудине» к теплому лазурному морю, еслиб не влюбился в прекрасную эмочку. Хотя нет, Кити здесь ни при чем, ведь Маргитсказала, что это они с Котом уже давно отобрали Егора ей в женихи. Значит,случайностей в его жизни не было. Он — давно выбранная осмысленная жертва. Чертпобери! Все спланировано. И его знакомство с Ритой, и то, что она не пошла на«Distemper», а послала с ним Кити, и его встреча с антиэмо у метро — все этодело рук ведьмы Маргит! Нет, ему обязательно нужно срочно попасть в Реал, чтобыубедиться, что с его близкими все в порядке. Эгор вскочил, заметался и толькотут понял, что не знает, куда идти. В его памяти четко отпечаталась лишь дорогак дворцу, а вот к разломам он ходил либо с Котом, либо с клоуном и пути незапоминал. Вот дурак! Можно рвануть в барбикенство, но и туда его вела Мания.Может быть, он зря ее прогнал? Да, но можно ведь спросить у эмо-кидов. Они егообожают и обязательно помогут. Эгор бесцельно бродил по Эмотауну в надежде набрестина разлом или хотя бы на местных кукол. Но разломов он не увидел, они надежнопрятались за скучной пустынностью розово-черных улиц. А встречавшиеся емуэмо-киды и их заплатанные мишки, еще издалека завидев его, с криком убегали,бесследно исчезая. Полная засада! От безысходности и жалости к себе Эгор незаметил, как заплакал, а ноги сами вынесли его к проклятому кладбищу иуходящему в небо готическому логову Королевы Маргит. Рысью пробежав мимонадгробий, боковым зрением отмечая, как прячутся от него за надгробьямитрупозеры, Эгор одним махом перелетел мостик и, не обращая внимания нагвардейцев, как обычно дремлющих по обе стороны входа во дворец, дернул завитиеватую, в виде змеи, ручку огромной двери. Плотно закрытая дверь неподдалась ни на миллиметр. Эгор забарабанил в нее сухими кулаками.

— Маргит! Открывай, дрянь, ты за все ответишь!

— Напрасно шумишь, брат. Королевы здесь нет, — сказал левыйгвардеец с железными зубами и татуировкой «DRI» на скошенной лобной кости.

— Как нет? — опешил Эгор.

— Она отошла в мир иной, — грустно повторил железнозубый.Голос у него шел откуда-то из района живота, спрятанного в черной куртке«бомберс», а по черепу без глаз и мимических мышц было не понять, шутит он илинет. — Вернее, отлетела. В мир бабочек на пару дней.

Оба гвардейца забулькали животами, сотрясаясь носорожьимителами. Видимо, они смеялись над Эгором, над тем, какое впечатление произвелаих шутка.

— Вы что, издеваетесь надо мной, скелетоны? — обиженноспросил Эгор.

— Нет, что ты, Эмобой. Как можно издеваться над будущимбоссом, — сказал правый, в глубине глазниц которого горели глумливые красныеогоньки. — Маргит просила передать, что по-прежнему любит тебя, она знала, чтоты припол… Извини, забыл, как она сказала.

Нет, эти сонные громилы явно нарывались. И хотя Эгор былниже любого из них на две головы, в нем скопилось столько злости, что он, нераздумывая, заехал левому ногой в живот, а правому — кулаком в отвисшую челюстьс острыми осколками зубов, вложив в удары всю душевную боль. И тут же пожалелоб этом, потому что отбил и руку, и ногу. Завыв от боли, он покатился по землекак заправский футболист, не зная, за что хвататься. Слезы горя смешались сослезами обиды. Он — великий Эмобой, победитель чудовищ, не смог справиться сдвумя дуроломами из собственной гвардии…

— Ваше величество, вам не больно?

— Вы не ушиблись, ваше величество? — участливо осклабилисьнад ним ненавистные черепа.

Пересилив боль, Эгор вскочил и одним ударом ноги выбилтяжеленные дворцовые двери. Они, громыхая, улетели внутрь темного зала. Темнотаи тишина покинутого дворца как-то сразу успокоили Эмобоя. Он стоял, щурился втемноту и совершенно не знал, что делать дальше.

— Эх, ваше величество, все балуетесь! Детство в задницеиграет, а нам теперь новые двери вешать, — посетовал железнозубый.

Эгор, развернувшись, метнул в него свой злобный взгляд,материализовавшийся огненным шаром. Но наглый гвардеец, вместо того чтобразлететься ко всем чертям, поймал шар, как гандболист мячик, помял его вруках, уменьшив до размера снежка, а потом раздавил огромным ботинком, какхулиган хабарик.

— Ну хватит, ваше величество! Остынь, брат! Мы лучшие воиныиз мертвых, зачем тебе тягаться с нами? Тем более что мы не враги тебе, брат.Да, мы рабы Маргит, но мы хорошие парни, — сказал железнозубый. — И чтобыдоказать это, мы приглашаем тебя выпить. Хлебнуть нашего фирменного винца —«Ностальгии».

— Ха, — сказал Эгор.

— Да-да, — сказал второй, — мы серьезно. Делать тебе всеравно больше нечего. Никто, кроме нас, с тобой в Эмомире общаться не будет. Ну,еще, может, Мания, но ты ее вроде отшил, она уже плакалась нам.

— Ну-ка, ну-ка! Что вы про это знаете? — спросил Эгор,радуясь, что постепенно забывает о позорном поединке.

— Все знаем, — сказал железнозубый, — ты изгой. Маргитпометила тебя феромоном врага, теперь все куклы, что эмо-киды, что барбикены,бегут от тебя как от огня. У них знаешь какая чуткая сенсорная система!

— Не знаю.

— То-то. Она у них, ни за что не догадаешься, в ресницах.Видал, какие длинные? Понял теперь, почему Мания с тобой может дружить? У нееже соматическое зрение, как и у нас. Она уже давно избавилась от этой сенсорнойзависимости. Вырвала себе глаза вместе с ресницами, когда перебежала кэмо-кидам. А иначе не смогла бы с ними жить — феромоновое табу. А ты думал,почему барбикены эмо-кидов не переносят? Потому же, химическая несовместимость.А так и те и другие — бабочки-недоделки, куколки ходячие! — сказал красноглазый.

— Опять куколки. Значит, Королева сказала правду и в нихсидят имаго?