— Вы мне угрожаете?

— Да! — ответил за переводчика Абу.

— Поймите, на кону многие десятки миллиардов долларов США! — продолжил Вячеслав. — В ваших же интересах как можно быстрее закончить дело. Если мы получим назад Шейха или его голову…

— Лучше голову? — хмыкнул Бубна. — Я уже давно понял.

— Не ваше дело! — вскипел переводчик. — Ваше дело выполнить заказ, тем более мы за него ещё и заплатим! Соберите всех свидетелей, допросите, а потом отдайте нам — мы умеем допрашивать лучше!

Бубна молчал, что-то чирикая в блокноте. Потом вырвал и скомкал листок, поднял круглую голову.

— Всё? — Не дождавшись ответа, Бубна продолжил: — Сегодня погибло три или четыре ваших человека… А я ведь, согласитесь, не имею к этому отношения. Здесь не Зона, но её дыхание долетает и сюда… А она не любит таких, как вы. Дальше: мой бизнес — это мои проблемы. А то, что вы не уследили, что за завещание ваш старик написал, — ваши проблемы. Я обещал вам помочь, не мешайте мне.

Абу выступил вперёд, заставив оттеснённого секьюрити к дверям Гоблина дёрнуться.

— Сталкер! — Абу поднял один палец и тут же второй: — Женщина!

— А бабу вы вообще сами прозевали, я вам её на тарелочке спустил! — почти мягко улыбнулся Бубна. — Никто, кроме меня, не решит ваших проблем. Дайте мне поговорить с этим хлопцем.

Абу кивнул охране и первым покинул кабинет. Когда Бубна и Гоша остались наедине, босс со всей силы запустил пресс-папье в стену.

— Что вы там вытворяли, а?! — взревел он. — Все как на подбор! Что вы там творили?! Нюх потеряли, а?! Вам уже наплевать, зачем я вас туда послал?!

Гоша уныло рассматривал грязные мыски кроссовок. Он уже понял, что прямо сейчас Бубна его не убьёт, но подозревал, что будущее может оказаться куда страшнее.

— Докладывай! — приказал, немного остыв, Бубна.

Стараясь быть убедительным, Гоша в общих чертах изложил свою версию событий в Зоне. Атаку химеры, которая сбросила его и Насвая со следа Шейха, Бубна проглотил легко, а вот услышав о Дезертире, начал багроветь.

— Что значит — доставить груз на Янтарное озеро?! Какой груз?

— Ну, прибор, вот такой. — Гоша показал руками размер. — Килограмм двадцать — двадцать пять. Подвесили на дуб возле Разлома, как он сказал. И ещё! — Гоша едва не забыл самое главное. — Ещё Дезертир сказал, что это ты приказал! А мы поверили — он же у тебя был, разговаривал, в курсе всего.

— Я приказал? Ты же говоришь, он заплатил хорошо!

— Ну… А что? — Гоша поднял на босса невинные глаза и только поэтому смог увернуться от брошенной в него авторучки. — Одно другому не мешает.

— Принеси ручку! — Бубна ожесточенно почесал затылок. — Где сам Дезертир?

— А как ящик свой расстрелял, так и ушёл. — Гоша прямо-таки с поклоном подал авторучку с золотым пером. Какой босс не любит подхалимов и тех, кто глупее его? — Мы не знаем куда. Рябой прибежал еле живой. Вроде Дезертир его спас как-то. Он под контролёром был, или даже сам Шейх им командовал, надо его найти и спросить.

— Кого? — уныло спросил Бубна, снова чирикая в блокноте.

— Ну, Рябого. Да мы найдём, Бубна! Куда он денется?

— Дезертира надо искать, а не Рябого… — проворчал босс. — Эх, ноги мои ноги! Не съел бы их «холодец» проклятый, пошёл бы сам! Хочешь сделать хорошо — сделай сам, верно говорят.

Гоша тактично молчал — Бубна когда-то выжил, угодив в аномалию «холодец», но остался без ног. Редкий случай, особенно если учесть, что из Зоны его всё же вытащили.

— Ладно, будем пока искать Рябого и надеяться, что Дезертир жив, — сказал Бубна, немного успокоившись.

— Да мы мигом! — воспрял Гоша. — Рябого найти — раз плюнуть! Значит, к себе он не пойдёт. Ко мне или к Насваю тоже и к Флер не пойдёт. И, значит…

— А ты здесь при чём? — оборвал его босс. — Нет, ты иди к этому Абу. Расскажешь ему всё, кроме… — Бубна задумался было, но лишь махнул рукой. — Да всё равно ты ему всё расскажешь! Там допросят как надо. Иди.

Дверь тут же открылась — Гоблин услышал звонок. Гоша хотел было что-то ещё сказать, но им снова овладел беспросветный пессимизм.

— Отведи этого к Абу, — приказал Бубна вышибале. — И скажи, что я настоятельно прошу моих людей не портить. А если портить, то не сильно… Всё, шагай.

В это время года светало рано, нужно было торопиться. Не дожидаясь скорых утренних сумерек, Рябой, как только вокруг воцарилась тишина, выбрался на улочку и окольными путями вернулся почти к самым «Штям». Лежа на сырой земле летней чернобыльской ночью, он продрог до костей, но толковый план придумать смог.

Во-первых, нужно было спрятаться там, где его никто не станет искать. Но этого мало: ещё желательно быть в курсе новостей городка, иначе игра в прятки долго не продлится. Более всего Рябого, конечно, интересовала судьба Флер.

«Дернул же меня чёрт перстнем светить… — думал он, шагая по влажной траве. — Но откуда я мог знать, что все решат, что я убил Шейха? Хотя стоило бы… Шейх жив, но выходит, что я его бросил у контролёра. Свидетелей у меня — Норис и Дезертир. Надо их как-то искать, тогда Бубна, может быть, поверит и прикроет».

Рассуждая таким образом, он подобрался к небольшому рынку, где местные жители продавали самые обычные продукты, заламывая «сталкерскую» цену, приводившую в ужас случайных туристов. Рынок по случаю тёмного времени суток был пуст, слегка попахивало гнилью. Чуть в стороне, у покосившегося забора, стояла сбитая из фанеры не то будка, не то конура — обиталище местного юродивого.

Сталкеры звали его Джек-Помойка. Говорили, что когда-то он ходил в Зону, а потом умудрился пережить там Выброс и свихнулся. Джек-Помойка жил в неизвестно кем устроенной для него будке круглый год и стал самой обычной частью городского пейзажа. Кормился он в основном нераспроданным, подпорченным товаром, а поился сталкерами, многие из которых считали хорошей приметой проставиться Джеку. Как следствие, Джек практически не просыхал. Впрочем, его это совершенно устраивало: днём он распевал что-то невнятное, сидя перед своим жилищем с протянутой ладошкой, а вечером, совершенно пьяный, вползал внутрь.

Единственное, чем Джек-Помойка досаждал окружающим, — запах. Но сталкеры народ не брезгливый, в Зоне и не такого нанюхаешься. И ещё, что было очень важно для Рябого, Джек любил заматываться в тряпьё по самые глаза.

— Ну, как ты тут, братишка? — Морщась от режущей глаза вони, Рябой сунул голову в конуру. — Всё равно водкой разит… Что ж, не унывай, жандарм: так надо!

На утро Джек кое-что припас: целых три недопитых бутылки разного рода жидкостей, одна гаже другой. Это было Рябому на руку. Он растолкал несчастного, едва ли не силком влил в него, сколько влезло, а потом аккуратно связал безвольное, что-то бормочущее тело. Тряпки Джека пришлось натянуть на себя — прятаться, так прятаться.