– И как, успешно?

– Более-менее. Илья, ты мне карту-то сбрось?

– Погоди, сейчас. Я тебе на почту ее засылаю. Надеюсь, пятьдесят мегабайт свободных у тебя там есть?

– У меня есть гораздо больше, – усмехнулся я. – Пока она идет, скажи: какого времени карта? Небось, времен очаковских и покоренья Крыма?

– Фигушки! – самодовольно ответил Зюзин. – Деревня Чертово Логово существовала вплоть до первой аварии. В смысле, до первой аварии там еще жили люди.

– Подожди, а почему мне здешние сказали, что Чертова Логова давно не помнят?

– Тут интересная заморочка. Смотри: на карте деревня называется Чертовым Логовом. Но это не самоназвание данного населенного пункта, можно быть уверенным.

– С какой стати?

Илья усмехнулся.

– А с такой, что эта деревня – единственный населенный пункт в радиусе доброй полусотни километров, в котором проживали староверы. Ты себе представляешь, чтобы эта братия жила в деревне с таким названием?

– Нисколько! – честно ответил я.

– Вот и я думаю, что внутри себя они назывались по-другому. Дальше, если судить по паре записей в документах, касающихся этого места, выясняется, что тамошний народ очень негативно относился к внешнему миру. И оттого вел замкнутый образ жизни. Единственным средством контакта с внешним миром для них была автолавка, появлявшаяся в деревне раз в месяц. Я готов поспорить, что товары, которые они брали в этом чуде цивилизации, потом подвергались всесторонней религиозной обработке, чтобы не нахватать всяких бесов.

– Тут можно не сомневаться! – подтвердил я. От юмора Зюзина меня по-прежнему коробило, но в данной ситуации парень, пожалуй, был прав.

– Короче, про эту деревню мало кто знал – советским властям на хрен был не нужен такой пример мракобесия. Деревня была чем-то вроде режимного города. Пока в восемьдесят шестом не рванул Чернобыль и ее не отселили насильственно.

– Насильственно?

– Да. Ты же помнишь, что эвакуировались тогда не все – кое-кто из местных жителей, особенно пожилых, так и остались жить в зоне отчуждения. Но Логово – исключение. Их целеустремленно и организованно погрузили в машины и увезли в неизвестном направлении.

– Не слишком ли круто для перестроечных времен? – нахмурился я. История больше напоминала что-то из тридцать седьмого года, когда сталинские репрессии были на пике.

– Да я думаю, что их опять оттарабанили в какую-нибудь глухомань и там оставили спокойно жить дальше. Чтобы не светились на людях почем зря. Кстати, относительно этого момента биографии Чертова Логова я ничего не искал. Да и уверен, что нету у нас информации. Ибо не совсем по теме.

– Спасибо, Илья, – сказал я. – Ты и так выполнил задание с запасом. Теперь по крайней мере понятно, что это за парижские тайны связаны с простой украинской деревней.

– Проверяй почту, – кивнул Зюзин.

– Угу. Все, я отрубаюсь. Спасибо еще раз.

Илья махнул рукой в камеру, и окошечко видеосвязи погасло. Я открыл почту и нашел там письмо от Зюзина. Скачав его, посмотрел.

Ну что же, как я и думал, развалины на поляне были остатками деревни. По карте, к сожалению, нельзя было сказать, насколько она была крупной. Но, судя по рассказу Ильи, надо полагать, что человек пятьдесят в ней обитало. То есть с поправкой на то, что семьи у староверов были не маленькие, развалины могли показать как раз то число изб, которое и было в Чертовом Логове изначально. Ну что же, я мог поздравить себя с тем, что добыл вполне осмысленную информацию, а помимо этого еще и разглядел кое-что интересное на фотографиях.

Теперь еще надо было пообщаться с военными. Эта процедура была одновременно и простой, и сложной. Простой потому, что мои документы, помимо всего прочего, выдвигали недвусмысленное требование оказывать мне всяческое содействие. А сложной из-за того, что военные, подчиняясь вековым инстинктам неприязни к разного рода особистам, всеми силами стремились свести это содействие к абсолютному минимуму. Способов, благо, хватало – не договорить в одном месте, направить по ложному следу в другом, просто не услышать просьбы в третьем. Наконец был еще прекрасный вариант порчи жизни кадрам типа меня – им давались самые тупые и отмороженные сопровождающие, самая кривая техника, ну и вообще работа с носителями погон не была сахаром ни в каком смысле.

Но информация была нужна, так что проигнорировать военных я не мог. Посидев немного в состоянии, напоминавшем медитацию, и собрав все терпение в кулак, я пошел на аудиенцию к командованию здешней военной части.

К полковнику Марченко меня пригласили немедленно – никто даже не чирикнул о том, что у командира якобы срочное совещание. Этот странный факт, разумеется, сыграл у меня в голове предостерегающую мелодию. Я настроился на то, что, кажется, речь должна пойти о каком-то ЧП.

В кабинете у полковника восседал здоровяк в камуфляже без армейских знаков различия, зато с нашивкой, которая указывала на принадлежность ее носителя к группировке «Долг». Пребывание здесь сталкера, пусть даже из числа тех, кто заморочен на полной и безоговорочной ликвидации Зоны, было весьма необычным.

Марченко знал меня еще по прошлым приездам в Зону. И, в принципе, теплых отношений между нами не было никогда. Однако сегодня полковник встретил меня такой теплой улыбкой, что впору было заподозрить наличие расстрельного взвода где-нибудь на заднем дворе.

– Что я говорил? – выдал он после приветствия. – Вот и из Москвы люди пожаловали! Непосредственно из ФСБ! – тут Марченко назидательно поднял палец. Лицо его при этом было таким, словно «должник» сейчас же обязан был проникнуться моей неимоверной важностью и, например, растаять в воздухе.

Вместо этого «должник» скорчил пренебрежительную мину и спросил:

– А что, если в Москве интересуются ситуацией, это обязательно должно означать, что проблема не может быть решена?

– Да какое, к черту, решение? – возопил полковник, заламывая руки к небу. Вот уж в чем не откажешь Марченко, так это в умении принимать театральные позы. – Ты мне предлагаешь без всякой предварительной оценки, без разведки, без санкции командования, наконец, отправить часть куда-то в глубину Зоны для того, чтобы воевать с неким гипотетическим монстром?

– Ничего себе, гипотетическим, – проворчал «должник». – За две последние недели «Долг» потерял шестьдесят человек. Это, между прочим, больше, чем за весь прошлый год! И все эти люди, без исключения, полегли в Чертовом Логове! Скажи мне еще раз, что там ничего нет!

Полковник ощетинился:

– Попрошу не передергивать! Если ты не в курсе, то в любой мало-мальски серьезной аномалии можно угрохать роту личного состава. Причем без участия каких-то там непонятных монстров. Вот скажи мне, положа руку на сердце, что ты уверен…

– Я-то уверен! – прорычал «должник». – А вот ты, перестраховщик малахольный, все сопли жуешь!