– Значит, вчера вы впервые упомянули об этих цитатах?

– Да, только вчера.

– Вы никогда не сообщали их господину Орасу Вельмону?

– Никогда.

– Хорошо. Велите вызвать автомобиль. Я уезжаю через час.

– Через час!

– Арсен Люпен потратил не больше времени на решение проблемы, которую вы перед ним поставили.

– Я… ему поставил…

– Уф, разумеется! Арсен Люпен и Вельмон – это один и тот же человек.

– Я это подозревал. Ах, негодяй!

– Итак, вчера вечером, в десять часов, вы открыли Люпену частицы правды, которых ему не хватало, которые он искал на протяжении нескольких недель. И за одну ночь Люпен успел все понять, собрать свою шайку и ограбить вас. Я намерен проявить такую же расторопность.

Херлок Шолмс прошелся по комнате, о чем-то размышляя, потом сел, положив ногу на ногу, и закрыл глаза.

Деван, которому вдруг стало не по себе, ждал.

«Заснул он или думает?»

На всякий случай он вышел, чтобы отдать кое-какие распоряжения, а вернувшись, увидел, что Херлок Шолмс стоит на коленях около лестницы и разглядывает ковер.

– Что такое?

– Посмотрите… вот тут… эти капли свечного воска…

– Надо же, действительно… и совсем свежие…

– Вы можете увидеть такие же пятна наверху лестницы, а также около витрины, которую Арсен Люпен разбил и откуда вытащил драгоценности, чтобы оставить их в кресле.

– И какой вывод вы делаете?

– Никакой. Все эти факты способны объяснить, почему он вернул награбленное. Но у меня нет времени заниматься этим аспектом проблемы. Главное – найти подземный ход.

– Вы по-прежнему надеетесь…

– Я не надеюсь, я знаю. Скажите, в двухстах-трехстах метрах от замка есть часовня?

– Да, разрушенная часовня, где находится могила герцога Роллона.

– Скажите вашему шоферу, чтобы он ждал нас около этой часовни.

– Мой шофер еще не вернулся… Но меня известят… Судя по всему, вы полагаете, что подземный ход ведет в часовню. По некоторым признакам…

Херлок Шолмс прервал его:

– Прошу вас, сударь, предоставьте в мое распоряжение приставную лестницу и фонарь.

– Вам требуется приставная лестница и фонарь?

– Разумеется, поскольку я прошу их у вас.

Деван, пристыженный этой прямолинейной логикой, позвонил. Слуги принесли лестницу и фонарь. После этого последовали распоряжения, такие же лаконичные и точные, как военные приказы.

– Приставьте лестницу к книжному шкафу, слева от слова «Тибермениль».

Деван приставил лестницу, и англичанин продолжил:

– Левее… правее… Стоп! Поднимайтесь… Хорошо… Все буквы этого слова рельефные, не так ли?

– Да.

– Займемся буквой «h»[2]. Поворачивается ли она в ту или иную сторону?

Деван потрогал букву и воскликнул:

– Да! Она поворачивается! Вправо, на четверть круга! Но кто вам это сказал?

Ничего не ответив, Херлок Шолмс продолжил:

– Вы можете со своего места дотянуться до буквы «r»? Да… Подвигайте ее несколько раз, как сделали бы с задвижкой, которую открывают и закрывают.

Деван подвигал букву «r». К его великому изумлению, внутри что-то щелкнуло.

– Замечательно, – сказал Херлок Шолмс. – Нам остается только передвинуть лестницу на другой конец, то есть к концу названия замка. Хорошо… А теперь, если я не ошибся, если все пойдет так, как должно быть, буква «l» откроется, а вместе с ней окошечко.

С некоторой торжественностью Деван взялся за эту букву. Она открылась, и он тут же упал с лестницы, поскольку часть книжного шкафа, расположенная между первой и последней буквой названия замка, повернулась вокруг собственной оси, открыв ход в подземелье.

Херлок Шолмс флегматично произнес:

– Вы не ушиблись?

– Нет, нет, – отозвался Деван, поднимаясь, – я не ушибся, но, признаться, я ошарашен… Эти движущиеся буквы… это зияющее подземелье…

– И что? Разве это не соответствует в точности цитате из мемуаров Сюлли?

– В чем же, господи?

– Да как вы не понимаете? «h» поворачивается, «r» дрожит, «l» открывается[3]… Это и позволило Генриху IV принять мадемуазель де Танкарвиль в неурочный час.

– А Людовик XVI? – спросил сбитый с толку Деван.

– Людовик XVI был искусным кузнецом и умелым слесарем. Я читал приписываемый ему «Трактат о замках с секретом». Что касается владельца Тибермениля, то он повел себя как куртуазный придворный и с радостью продемонстрировал своему повелителю этот шедевр механики. Для памяти король записал: 2-6-12, то есть «h», «r», «l» – вторая, шестая и двенадцатая буква названия.

– О, замечательно! Я начинаю понимать… Только… Если я могу объяснить, как выйти из этого помещения, то я не в состоянии понять, как Люпен проник сюда. Ведь, заметьте, он-то пришел с той стороны.

Херлок Шолмс зажег фонарь и сделал несколько шагов по подземелью.

– Смотрите, весь механизм можно разглядеть и отсюда, словно часовые пружины. Только мы видим заднюю сторону букв. Значит, Люпену достаточно было привести в действие механизм с этой стороны перегородки.

– Но как вы это докажете?

– Как докажу? Посмотрите на это масляное пятно. Люпен предвидел, что колесный механизм надо смазать, – не без восхищения в голосе произнес Херлок Шолмс.

– Но тогда ему был известен и другой вход в подземелье?

– Так же, как и мне. Следуйте за мной.

– По подземному ходу?

– Вам страшно?

– Нет. Но вы уверены, что найдете дорогу?

– С закрытыми глазами.

Сначала они спустились на двенадцать ступенек, потом еще раз на двенадцать и наконец еще два раза по двенадцать. Затем они пошли по длинному коридору, на кирпичных стенах которого сохранились следы ремонтных работ, проводившихся в разное время. Кое-где по стенам сочилась вода. Земля была мокрая.

– Над нами пруд, – заметил Деван, хотя и не был в этом уверен.

Коридор вывел их к лестнице из двенадцати ступеней. За ней находились еще три лестницы по двенадцать степеней. Они с трудом взобрались наверх и вышли к маленькому углублению, выбитому в скале. Здесь дорога обрывалась.

– Черт возьми! – прошептал Херлок Шолмс. – Только голые стены. Это становится утомительным.