Напрасно окружающие возражали, что его противник, унося секретер, не знал о наличии лотерейного билета и, во всяком случае, никто не мог предвидеть, что этот билет окажется выигрышным. Он жалобно отвечал:

– Значит, он знал! Иначе зачем было так стараться завладеть этим жалким секретером?

– Причины неизвестны, но точно не для того, чтобы получить кусочек бумаги, который на тот момент стоил всего лишь двадцать франков.

– Целый миллион! Он знал об этом… Он все знал! Вы просто не знаете этого бандита! У вас-то он не украл миллион!

Диалог этот мог длиться бесконечно. Но на двенадцатый день господин Жербуа получил от Арсена Люпена послание с пометкой «конфиденциально» и со все возрастающим удивлением прочитал:

«Мсье, публика развлекается за наш счет. Не полагаете ли вы, что пора отнестись к делу всерьез? Что до меня, то я полон решимости.

Ситуация ясна: у меня есть билет, получить по которому выигрыш я не имею права. У вас же есть право получить выигрыш, но билета нет. Следовательно, мы ничего не можем друг без друга.

Однако вы не соглашаетесь уступить мне ВАШЕ право, а я не соглашаюсь уступить вам МОЙ билет.

Что делать?

Я вижу только один выход – поделиться. Полмиллиона вам, полмиллиона мне. Разве это несправедливо? Разве это соломоново решение не будет соответствовать пониманию справедливости, которого мы придерживаемся?

Решение справедливое, но безотлагательное. Это не подарок, который вы с удовольствием можете обсуждать, но необходимость. И смириться с ней вас вынуждают обстоятельства. Даю вам три дня на раздумья. Хотелось бы верить, что в пятницу утром в разделе частных объявлений в «Эко де Франс» будет размещено простенькое сообщение, адресованное господину Арсену Люпену, в завуалированной форме содержащее ваше искреннее и ясное согласие заключить предлагаемый мной договор. В результате вы немедленно станете обладателем билета и получите миллион, хотя вам и придется передать пятьсот тысяч франков мне – тем способом, который я укажу вам позднее.

На случай отказа я принял меры, чтобы результат оказался тем же. Вот только помимо серьезных неприятностей, которые могут возникнуть из-за такого упрямства, вам придется еще смириться с потерей двадцати пяти тысяч франков на дополнительные расходы.

Примите, мсье, выражение моего глубочайшего почтения. Арсен Люпен»

В отчаянии господин Жербуа совершил величайшую ошибку, показав это письмо и позволив сделать его копию. Негодование толкало его на разные глупости.

– Ничего! Он не получит ничего! – кричал Жербуа перед сборищем репортеров. – Поделиться тем, что принадлежит мне? Никогда! Пусть он порвет свой билет, если ему вздумается!

– Однако пятьсот тысяч франков лучше, чем ничего.

– Речь не об этом, а о моем праве, и я это право буду оспаривать в суде.

– Вступить в схватку с Арсеном Люпеном? Это было бы глупо!

– Нет, с Земельным банком. Банк должен выдать мне миллион.

– В обмен на билет или, по крайней мере, в обмен на какое-то доказательство, что вы его купили.

– Доказательство существует, так как Арсен Люпен признает, что украл секретер.

– Будет ли достаточно слова Арсена Люпена в суде?

– Неважно, я подам иск.

Публика топала ногами. Заключались пари. Одни уверяли, что Люпен уничтожит мсье Жербуа, другие – что это всего лишь угрозы. Всех одолевали дурные предчувствия – настолько силы противников были неравны. Один свирепо наступал, а другой был растерян, как загнанный зверь.

В пятницу люди расхватывали «Эко де Франс» и лихорадочно изучали пятую страницу – раздел объявлений. Ни одной строчки не было адресовано господину Арсену Люпену. В ответ на его предписание господин Жербуа хранил молчание. Это было объявлением войны.

Вечером из газет стало известно о похищении мадемуазель Жербуа.

В том, что можно было бы назвать театром Арсена Люпена, нас забавляет невероятно комическая роль полиции. Все проходит мимо нее. Он говорит, пишет, предупреждает, командует, угрожает, приводит угрозы в исполнение, как будто нет ни начальника полиции, ни агентов, ни комиссаров – никого, кто мог бы помешать его замыслам. Все это – пустое и никчемное. Препятствий нет.

Однако полиция лезет из кожи вон! Как только речь заходит об Арсене Люпене, полицейские чины распаляются, кипят, пенятся от ярости. Это – враг, и враг, который смеется над вами, провоцирует, презирает вас или, что еще хуже, игнорирует.

Как бороться с подобным злом? Без двадцати десять, согласно свидетельству домработницы, Сюзанна уходила к себе. В десять часов пять минут, выходя из лицея, отец не увидел Сюзанну на тротуаре, где она обычно его дожидалась. Следовательно, все произошло во время краткой двадцатиминутной прогулки Сюзанны к лицею или по крайней мере где-то рядом с лицеем.

Два соседа утверждали, что столкнулись с ней в трехстах шагах от дома. Одна дама видела, как по улице шла молоденькая девушка, приметы которой совпадали с описанием. Что было после? О дальнейшем не знал никто.

Всюду шли обыски, опрашивали служащих на вокзалах и на таможнях. Они не заметили в тот день ничего такого, что могло быть связано с похищением девушки. Однако в Вилль д’Авре один бакалейщик сообщил, что продавал масло для закрытого автомобиля, приехавшего из Парижа. На водительском сиденье был какой-то шофер, а внутри автомобиля – белокурая дама (необычайно белокурая, как уточнил свидетель). Часом позже этот автомобиль возвращался из Версаля. Из-за затора на дороге автомобиль остановился, что позволило бакалейщику заметить рядом с уже виденной им белокурой дамой другую. И вот она-то была закутана шалями и шарфами. Никакого сомнения, что это была Сюзанна Жербуа.

Но тогда следовало полагать, что похищение случилось средь бела дня, на очень оживленной дороге, в самом центре города!

Как? В каком направлении они уехали? Ни одного крика не было слышно, ни одного подозрительного движения не было замечено.

Бакалейщик дал описание автомобиля: лимузин, 24 лошадиные силы, фирмы «Пежо», с темно-синим кузовом. На всякий случай расспросили владелицу большого гаража госпожу Боб-Вальтур, которая разбиралась в похищениях с помощью автомобилей. Действительно, в пятницу утром она сдала в аренду на день лимузин «пежо» белокурой даме, которую больше не видела.

– А шофер?

– Это был некто Эрнест, нанятый накануне на основании блестящих рекомендаций.

– Он здесь?

– Нет, он пригнал машину назад и больше не возвращался.

– Как нам выйти на его след?

– Наверное, через рекомендовавших его людей. Вот их имена.

Отправились к этим людям. Ни один из них не знал никакого Эрнеста.

Получалось, что по какому бы следу ни пытались выйти из тумана, оказывались во мраке и сталкивались с другими загадками.