– Это дело по статье 212 УК РФ интересно мне тем, что оно классический пример интеллектуального подлога, нет ведь ничего похожего на массовые беспорядки, поджоги, погромы, не достигнуты пределы общественной опасности, нет вооруженного насилия, но дело есть. Как они рождаются, такие дела?

– По-разному. Конкретно это дело родилось из прихоти лично Бастрыкина, я убежден. Это маркируется многими вещами: составом следственной группы, скоростью принятия решения и так далее. У Бастрыкина «болотное дело» получилось очень хорошим и положительным опытом. Габдулин, который начинал «болотное дело», был подполковником и дорос до генерал-майора. Все участвовавшие так или иначе получили какие-то фантики, сам Бастрыкин тоже отличился. В чем, с его точки зрения, особенность ситуации? В зоне ответственности ведомства. Вот Росгвардия на августовских событиях отличилась, они молодцы, побили много народу. Полиция тоже отличилась, она в автозаках перевезла много народу. Судьи, может быть, не стремились отличиться, но показали должный уровень лояльности, быстро назначали дела, быстро отписывали и так далее. Следственный комитет при нормальном развитии событий отличиться не мог ничем. У них были похожие поползновения в 2018 г., когда они брали видеозаписи и просматривали их сплошняком, выискивая удары по полицейским, которые сами полицейские не заметили. Было у меня одно такое дело, фигуранта звали Дмитрий Борисов. Ему присудили заочно штраф 10 000 рублей, он не явился в суд, спустя три месяца к нему приехали с обыском и спецназом. Почему? Потому что какой-то глазастый опер увидел, что он там как-то дернул рукой и эта рука пришлась в каску полицейского. Сам полицейский думать забыл, оттащил его в автозак и пошел брать следующего. Полицейский в свой день рождения едет и дает показания, что претерпел страдания. Понятно, что Бастрыкин ищет повод отличиться на должном уровне масштаба. Да, ему хотелось сделать «болотку» из митингов 2017 г., не срослось. Пытался и до, и после. Это тот случай, когда ему не сказали «стоп». Он уцепился за это как за шанс, организовал сначала группу из 80 следователей московского управления, потом это передается в центральный аппарат, людям, занимавшимся «болотным делом». Если не делать статью 212 УК РФ, то не получается подвигов Следственного комитета.

– В 2016 г. я встретил бывшего сотрудника «Беркута», молодого парня, жителя Симферополя. В 2014-м он стоял в Киеве в оцеплении, а после присоединения Крыма попал по статье 228 УК РФ в колонию в Тагиле. Я спросил у него, поменялось ли что-то в его голове, после того как они разгоняли людей на Майдане. Он ответил, что нет. Я спросил: «Ты сейчас бы что сделал?» Он ответил, что стрелял бы. Сказал, что, если бы дали приказ, он бы зачистил. Как ты думаешь, полицейские и нацгвардейцы образца лета 2019-го такие же?

– По-разному. Люди разные. Возможно, если бы дали такой приказ, этот человек бы был уже убит. А так у него есть какое-то будущее.

– Ты думаешь силовые акции в Киеве не сработали бы? Вот если бы дали приказ зачистить?

– Непонятно. Это вещи, которые легко начать и очень трудно закончить. Не так может пойти очень многое. Собственно, как закончился Янукович? Просто в какой-то момент какой-то полковник или майор, командовавший бойцами, которые охраняли администрацию президента, дал команду и они уехали. Есть разные версии. Достаточно одного мелкого подразделения, действующего не так, как ему приказали, и ситуация полностью выходит из-под контроля. Да, больше шансов, наверное, на то, что у них получилось бы разогнать, но это не значит, что так и было бы.

– Все ссылаются на кого-то сверху. И я не могу понять: где центр принятия окончательных решений? На каком этапе эти идеи зарождаются?

– А его нет. Это работает довольно прозрачным способом. Есть вещи, на которые спрос у высокого начальства, есть лимит безобразий, который отдается на усмотрение следующего уровня. И так происходит на каждом уровне. То есть, скажем, в нашем случае есть Бастрыкин, которому интересно играть в «болотное дело», и поэтому 80 следователей играют в «болотное дело», – и есть его начальник, которого поймали на взятке и который сейчас сидит.

– Почему ты не стал судьей? На мой взгляд, ты прирожденный судья.

– Все просто, я никогда этого не хотел. Я хотел стать ровно тем, кем являюсь – адвокатом, я им стал.

Попросить вызывающего точно назвать должность с указанием места службы. Не нужно стесняться и бояться – вызывающий обязан это сделать. В большинстве случаев люди, испуганные самим фактом вызова, телефонного или личного, с приходом по месту жительства, боятся произнести: «А кто вы? Представьтесь, пожалуйста, назовите точно свою должность, я запишу».

Задать вопрос о цели и причине вызова. Таковыми могут быть:

– действия в рамках Кодекса об административных правонарушениях: получение объяснений, составление протокола;

– опрос в рамках федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»;

– уголовно-процессуальные мероприятия: получение объяснений (до возбуждения уголовного дела), допрос (в случае если дело возбуждено).

Важно определиться со своим статусом. К примеру, вы можете быть свидетелем по делу об административном правонарушении, лицом, в отношении которого составляется протокол об административном правонарушении, опрашиваемым в рамках дела оперативного учета, свидетелем, потерпевшим, подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу.

Необходимо понимать, что во всех случаях вы имеете право воспользоваться помощью профессионального защитника и потребовать пригласить адвоката. При этом надо учитывать некоторые тонкости.

В случае если административное или уголовное преследование осуществляется в отношении вас (в отношении вас составлен протокол административного правонарушения, вас допрашивают в качестве подозреваемого или обвиняемого), необходимости ссылаться на популярную статью 51 Конституции РФ (о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого) нет. Давать показания – ваше право, а не обязанность. Вы можете отказаться от дачи показаний без объяснения причин. Аналогично можете не ссылаться на статью 51 Конституции РФ и в иных случаях, если вами заявлено желание воспользоваться помощью адвоката.

Важно это по той причине, что само содержание статьи 51 Конституции РФ имеет подтекст, однозначно трактуемый правоохранителями, – это отказ давать показания против себя и своих близких. Показательный пример: «В вашем подъезде обнаружен труп подростка со множеством колото-резаных ран и признаками сексуального насилия. Скажите, вы совершали сексуальные действия в отношении него и совершили ли вы его убийство?» Ответ «Я отказываюсь давать показания против себя» звучит в этом контексте крайне неоднозначно.